Келли разместил в газете объявление, в котором приглашал на работу секретаря, умеющего печатать на машинке и знающего скоропись — этому секретарю Келли предполагал диктовать свою «нетленку». На объявление отозвались несколько девушек и женщин, но Келли отдал предпочтение самой молодой из них — 18-летней Джессамин Ходжсон (Jessamine Hodgson). В своём письме он объявил девушке, что той предстоит печатать в обнажённом виде.

Поражённая странным предложением «писателя», Джессамин отправилась к своему духовному отцу с просьбой объяснить, что сие предложение может означать? Для священника вопроса в этом не было, он взял письмо Келли и отправился с ним с полицию, где попросил найти управу на извращенца.

Дальше стало только веселее. Полицейские сыграли с Келли в незатейливую игру: от имени Джессамин были написаны письма, призванные вызвать проповедника и «будущего писателя» на откровенность, относительно его сексуальных пристрастий и намерений. Джордж не распознал «заманку» и, всё более распаляясь, красочно расписал свои фантазии, связанные с обнажённой секретаршей и предстоящей им совместной «работой над романом».

Написанного оказалось достаточно для выдвижения в отношении Келли обвинения в распространении порнографии по почте — в начале века в Северо-Американских Соединённых Штатах это было преступление федерального уровня. На Келли надели наручники и препроводили к судье. Дело казалось настолько очевидным, что преподобного моментально осудили на два года лишения свободы, которые тот должен был отбывать в федеральной тюрьме в Ливенуорте (той самой, которой руководил отец упоминавшегося ранее МакКлохри, специалиста по криминалистической идентификации и дактилоскопированию).

Келли, доставленный в тюрьму в мае 1914 г. и помещённый в одиночную камеру, принялся разговаривать со стенами и плакать по ночам. Он был очевидно неадекватен и его психическое состояние ухудшалось с каждым днём: дело явно шло к буйному помешательству с последующим суицидом. По прошествии двух недель тюремный врач настоял на передаче заключённого в профильное лечебное учреждение — священнику явно нельзя было оставаться в тюрьме.

Так Келли попал в федеральную психиатрическую больницу тюремного типа имени святой Елизаветы в столице страны городе Вашингтоне, округ Колумбия. Это тоже было довольно мрачное заведение, но всё же много лучше Ливенуорта, где в начале XX века официально допускались пытки заключённых [многочасовые подвешивания, обливания ледяной водой под сильным напором, избиения резиновым шлангом, принудительное связывание на десятки часов и пр. — это не пропаганда и не авторское преувеличение!]. Методы лечения в больнице, в общем-то, тоже не отличались особой гуманностью, но там всё же заставляли принимать лекарства и врачи пытались проводить психотерапию.

В больнице Келли почувствовал себя лучше и в конце лета написал письмо Генеральному прокурору Северо-Американских Соединённых Штатов в котором поинтересовался, не обвиняют ли его, Келли, в убийстве людей в Виллиске? Согласитесь, довольно странное послание, особенно для человека, «задвинутого» на порнографии. Из офиса Генерального прокурора пришёл официальный ответ, из которого следовало, что Джордж Келли в рамках расследования массового убийства в Виллиске не рассматривается правоохранительными органами в качестве подозреваемого и обвинений против него никто выдвигать не собирается. На том, вроде бы, всё и успокоилось. До поры…

Хотя прокуратура штата Айова действительно уже не рассматривала Келли в качестве подозреваемого, этого нельзя было сказать о частных детективах и журналистах из «добровольной группы поддержки», упоминавшейся в этом очерке. Тот же самый Том О'Лири, первым обративший внимание на странные послания священника, отнюдь не считал, что все вопросы в отношении последнего нашли исчерпывающее объяснение.