То, что фокус общественного интереса начинал смещаться в сторону Джорджа Келли и версия «заговора сенатора» уже не производила столь убедительного впечатления, как прежде, вызвало негодование Уилкерсона и Вэндстрэнда. Они постарались дискредитировать версию «священника-убийцы», доказывая, что вся возня вокруг Келли затеяна сторонниками сенатора Джонса с единственной целью отвлечь от последнего внимание общественности. Уилкерсон учредил организацию под названием «Ассоциация защиты округа Монтгомери» («The Montgomery County Protective Association»), основной задачей которой явился сбор добровольных пожертвований для оплаты услуг адвоката Келли. В качестве защитника преподобного должен был выступать Эдвард Митчелл, тот же самый адвокат, что защищал Уилкерсона во время тяжбы последнего с сенатором.

С момента прибытия в Айову 14 мая Джордж Келли находился под стражей сначала в камере для временно задержанных в управлении шерифа в Ред-Оак, а затем в тюрьме штата в городе Логан. На протяжении всех летних месяцев 1917 г. арестанта подвергали интенсивной психологической обработке. Надо сказать, что Келли, несмотря на свою очевидную «придурковатость», никогда прямо не признавал факт совершения преступления в Виллиске.

Когда же ему приводили подозрительные фрагменты его собственных писем, он хлопал глазами, цитировал Писание и говорил о «видениях»; когда же ему напоминали об очевидных попытках растления малолетних, вуайеризме и т. п. выходках, то Келли не моргнув глазом заявлял, что его «не так поняли», «оклеветали», «неверно истолковали намерения» и т. п.

Между тем, суд над преподобным нельзя было откладывать до бесконечности и сами же защитники Келли требовали скорейшего суда! Рассчитывая сломать упорство арестанта, прокуратура поместила его, выражаясь русским языком, в «пресс-хату», где два сокамерника преподобного взялись настоятельно советовать ему сознаться. Правда, следует уточнить, что Келли «прессовали» не настоящие уголовники-беспредельщики, а вполне законопослушные граждане «самой демократической страны в мире» — одним из его сокамерников являлся Грегори Эткинс, помощником шерифа округа Поттаваттами (Pottawattamie), штат Айова, а другим — криминальный репортёр газеты «Миссури-вэлли» Джимми Крейг.

Одна из газетных заметок с фотографиями Уилкерсона и преподобного Келли, посвященная тому, как детектив борется с облыжными обвинениями в адрес последнего. Надпись над фотографиями гласит: «Детектив и священник, утверждающий, что он не виллискинский убийца топором».

Эткинс, двухметровый гигант, покрытый живописными татуировками (следствие службы в военном флоте) выступал в амплуа устрашающего убийцы-живодёра, газетчик же должен был сыграть роль независимого свидетеля признания Келли и дать соответствующий материал прессе. В течение нескольких дней парочка дуэтом уговаривала Келли «сознаться во всём», убеждая, что это не только облегчит душу, но и поможет избежать неизбежной в ином случае смертной казни.

После нескольких дней такого рода бесед, вечером 30 августа 1917 г. священник был вызван на допрос. Допрос этот был очень необычен. Во-первых, его назначили на ночное время, что категорически запрещалось тюремными правилами, во-вторых, его проводил лично Генеральный прокурор штата Айова Гораций Хэвнер. Помимо генпрокурора в допросе на разных этапах участвовали, подменяя друг друга, представители Министерства юстиции братья Рок и Джеймс Рисден, а также шериф округа Харрисон, штат Айова, по фамилии Мейерс.

Всю ночь Келли спорил с допрашивающими, доказывая свою невиновность, рвал на голове волосёнки, плакал и бился головой об стол, но около 7 часов утра «сломался» и подписал признательные показания.