Статья в одной из октябрьских 1912 г. газет под говорящим заголовком "Юноша обвиняется в убийстве четырёх человек" ("Youth accused of slaying four") повествовала о тяжести улик, изобличающих Рэя Пфаншмидта.

Уже после ареста Рэя Пфаншмидта было сделано открытие, которое многие сочли очень важным. Территория, на которой находились обе палатки арестованного подверглась тщательному обыску. Помимо них был осмотрен и сколоченный из досок хозяйственный блок, разделенный на несколько отсеков — в одном находилась уборная, в другом — душевая с большой бочкой на крыше, в третьем — кладовка. Сие строение принадлежало владельцу дома, возле которого Рэй поставил палатки, но поскольку последний платил за его аренду, то никто, кроме Пфаншмидта и его друзей, хозблоком не пользовался. Во время обыска в хозблоке была найдена окровавленная одежда, принадлежавшая арестанту! Если быть совсем точным, то найдены были комбинезон из зелёной хлопчатобумажной ткани, ботинки и красный галстук.

Одежда была предъявлена Этель Ридер, невесте Рэя, и та опознала в ней те самые комбинезон, галстук и ботинки, в которых молодой человек находился в её доме вечером в пятницу 27 сентября. Находка явилась очень серьёзной уликой, на которую впоследствии активно напирали и обвинение, и газетчики, и разного рода общественные деятели.

Однако есть некоторые нюансы, о которых следует знать, прежде чем делать какое-либо умозаключение, связанное с этой уликой. Прежде всего, следует иметь в виду то, что у Рэя Пфаншмидта имелось несколько одинаковых зелёных комбинезонов. Это была его рабочая одежда, из которой он практически не вылезал. Учитывая то, чем занимался Рэй, удивляться появлению крови на рабочей одежде вряд ли следовало. Напомним, что он зарабатывал себе на жизнь взрывными работами — копал шурфы, носил ящики со взрывчаткой, работал грубым инструментом [молотками, лопатой и пр.]. Он работал на природе, питался у костра из консервных банок… Повредить руку и запачкать одежду кровью на работах такого сорта — не проблема.

Кроме того, место проживания обвиняемого и хозблок, которым он пользовался, обыскивались детективами ещё до его ареста. Более того, один из детективов прямо заявил, что лично осматривал антресоли, где была найдена окровавленная одежда, и ничего подозрительного там не обнаружил!

После ареста Рэя его имущество на несколько дней осталось безо всякого надзора. В период с 7 по 10 октября любой мог войти в палатку Пфана-младшего, взять его одежду, залить её кровью, а потом спрятать так, чтобы в последующем её несложно было найти. Учитывая то, что к 7 октября ненависть горожан к Рэю достигла такого уровня, что национальной гвардии пришлось брать под охрану тюрьму, возможность фабрикации улики представляется не только не нулевой, а очень и очень значительной! Необходимость раздобыть стакан человеческой крови для того, кто всерьёз вознамерился подбросить улику — это не та проблема, которая способна поставить в тупик энергичного предприимчивого человека. Можно было приобрести кровь в похоронном агентстве, где занимались бальзамированием тел умерших, а можно — сделав разрез на собственной руке и залив кровью отобранную одежду.

Наконец, представляется странным и прямо необъяснимым то, почему Рэй Пфаншмидт — если только тот действительно запачкал одежду кровью во время расправы над своими близкими! — не избавился от такой опасной для него улики. Молодой человек показал себя весьма неглупым, волевым и перспективно мыслящим, вряд ли он до такой степени дорожил своей рабочей одеждой, что не мог с нею расстаться.

В общем, обнаружение данной улики представляется весьма подозрительным и даже лукавым. Детективы той поры показали себя весьма способными по части фальсификаций и всевозможных подтасовок и подложные улики представляли собой действенное оружие из арсенала этой публики.