— Надеюсь, никто не скажет, что я разодета не по возрасту, — тревожно пробормотала про себя Кэсси, слушая, как Миранда объясняется по телефону с парикмахером. Еще совсем недавно девушка изо всех сил старалась слиться с толпой и не привлекать к себе внимания; в душе до сих пор остался тревожный осадок — наследие тех дней. Впрочем, поведение итальянцев-мужчин быстро отучало от любых проявлений застенчивости. Кэсси постепенно привыкала к улыбкам и восхищенным окликам на улицах и площадях. Девушка давно потеряла счет молодым красавцам, жаждущим с нею познакомиться, даже когда она выходила из дому в сопровождении Миранды. Италия и в самом деле опьяняет, точно шампанское, размышляла Кэсси однажды вечером, вернувшись из магазина с подарком для Нико.

К тому времени Кэсси неплохо изучила город, и, зная о пристрастии Нико к старинным вещицам и редкостям, прилежно обыскала антикварные лавки. В конце концов девушка остановила выбор на изящной эмалированной табакерке севрского фарфора. При взгляде на ценник Кэсси на мгновение зажмурилась, но тут же подумала, как приятно будет отблагодарить Нико за гостеприимство подарком, который обрадует любого истинного знатока.

Усаживаясь в миниатюрный “Фиат” Миранды, Кэсси подумала было, что в жизни своей не транжирила таких сумм!.. Но ведь она сама заработала эти деньги… да и на что их было тратить прежде? В лице Миранды и Нико она обрела настоящих друзей; любовь и забота четы Фонтини трогали гостью до слез. Оба так искренне привязалась к Кэсси, так ласково ее опекали! Оба от души порадовались преображению снохи, но скорее ради нее самой, нежели ради себя. Счастливая Миранда уверяла, что с самого начала разглядела в Кэсси красавицу, а Нико не уставал повторять, какое это удовольствие — видеть за столом ее милое личико, слышать ее смех и знать, что в лице Кэсси Миранда обрела дочку, о которой мечтала всю жизнь.

— Мы только об одном жалеем: что ты не родная наша дочурка, — сказал Нико девушке накануне вечером, когда та отказалась пойти с супругами в ресторан, предполагая, что чета Фонтини устала от вечного присутствия гостьи.

Собственно говоря, счастье Кэсси омрачало только одно: затянувшееся молчание Джоэла. Приедет ли он за ней? Бедняжка уже утратила надежду. Может, муж втайне надеется, что она пробудет в Италии вплоть до развода и избавит его от необходимости продолжать нелепый фарс.

Когда девушка поделилась своими сомнениями с Мирандой, та нахмурилась и задумчиво проговорила:

— А если Джоэл и впрямь за тобой не приедет, ты останешься с нами, cara, или вернешься в Англию?

— Думаю, мне следует остаться, — отозвалась Кэсси, изумляясь собственным словам.

— Хорошо, — тихо похвалила Миранда. — Джоэл сам не знает, от чего отказывается. Ты наделена всеми достоинствами, что любая мать надеется обрести в снохе, милая Кэсси. Верность, ум, сострадательное сердечко и гордая душа… Глупый у меня сынок!

— Вы, должно быть, та самая Кэсси, о которой мне столько рассказывали! — воскликнул вновь прибывший, шагнув ей навстречу. Улыбнувшись, Кэсси протянула руку, но Бернардо весело рассмеялся в ответ. — Э нет, cara, вы ведь не откажете мне в удовольствии приветствовать мою новую сестренку запросто, по-родственному?

Кэсси про себя подумала, что пылкие объятия юноши мало похожи на братские, равно как и несколько затянувшийся поцелуй. Ростом пониже Джоэла, не столь широкий в плечах и, вероятно, несколькими годами помладше, Бернардо, тем не менее, был весьма и весьма привлекателен, и, в отличие от Джоэла, пришел от Кэсси в полный восторг.

Миранды и Нико не было дома, так что Кэсси волей-неволей пришлось развлекать молодого человека и сообщать ему насущные подробности касательно приготовлений к субботнему балу.

Юноша предложил прогуляться по саду.