– Напрасно. Предположим… Ники, предположим, случится так, что Леон не сможет разрабатывать Велунд. И никто не сможет. Как это повлияет на нас с тобой?

– Думаю, немаловажную роль здесь играет продолжительность наших жизней. Возможно, мы не увидим никаких изменений. Возможно, лет через двадцать‑тридцать Империя начнет отступление, о котором я говорил.

– Но ведь локальное отступление не означает гибели всей Империи.

– Конечно, нет. По крайней мере, немедленной гибели. Можно надеяться, что мы проведем остаток жизни в привычном для нас стиле. Впрочем, кто знает? Политические изменения в правительстве… Неуверенность, которая всегда влечет за собой социальные перевороты… Кто знает?

– Мы всегда можем найти укромное место. Милая колониальная планета где‑нибудь на окраине. Конечно, не слишком примитивная, но…

– Не исключено, – ухмыльнулся Флэндри. – Не понимаю, о чем ты беспокоишься. Мы отчитаемся перед Аммоном, и на этом наша роль будет закончена. Не забывай, что у него осталась большая часть гонорара.

Джана кивнула. Некоторое время они молчали. Звезды на смотровом экране образовали ореол вокруг золотистой головы девушки.

Наконец обычное женское лукавство взяло свое. Джана улыбнулась и пробормотала:

– Наверное, не имеет большого значения, кто именно получит Велунд: Аммон или другой житель Ирумкло.

– Думаю, не имеет, если этим жителем будет кто‑нибудь из предпринимателей‑терран. – Флэндри почувствовал настоящее беспокойство: – Что ты замышляешь? Пытаешься продать секрет конкуренту? Я бы не рекомендовал тебе даже думать о подобных вещах. Можно здорово влипнуть.

– Ты…

– При чем тут я? Для меня главное – получить свои деньги. Ты представить себе не можешь, каким примерным мальчиком я тогда стану. Больше никаких авантюр в Старом Городе. Респектабельный отдых на базе и штудирование учебников по навигации. Тем более что срок моей командировки на Ирумкло скоро кончается. – Флэндри взял ее руки в свои. – Я даже с тобой перестану видеться, чтобы избежать лишнего риска. Кстати, ты тоже должна перестать появляться в поле моего зрения. Вселенная без тебя значительно обеднеет, но что поделаешь…

Джана обиженно поджала губки:

– Вот как ты повернул…

– Ага, – ухмыльнулся Доминик. – К счастью, впереди у нас еще целая вечность. Давай‑ка, пока не прилетели, не тратить зря времени.

Невинная скромница стыдливо опустила ресницы, затем подняла их снова и… в следующий момент она уже сидела на коленях у своего спутника, страстная, нежная, улыбающаяся, с расширившимися от возбуждения зрачками.

– Давай, – прошептал воркующий голосок. Неожиданный грохот прервал эту очаровательную сцену. Мир погрузился в темноту.

Очнувшись, Флэндри пожалел, что пришел в себя. Кто‑то вынул из его черепа мозги, чтобы поставить на их место ядерный генератор.

Нет… Доминик попытался перевернуться – и не смог.

Тогда он застонал. Чья‑то рука подняла его голову. Прохладная жидкость коснулась высохших губ.

– Выпей, – раздался откуда‑то издалека знакомый женский голос.

Флэндри выпил вместе с водой пару таблеток и смог наконец осмотреться. Девушка стояла возле койки, на которой он лежал, и не сводила с него взгляда. Стимуляторы начали свое действие – боль отступила. Образ Джаны стал проясняться. Доминика поразила суровость, застывшая на ее лице. Вытянув шею, незадачливый кавалер исхитрился увидеть, что его ноги и руки привязаны – и крепко привязаны – к каркасу кровати.

– Тебе лучше? – холодным тоном спросила безжалостная сиделка.