Когда тот начал говорить, измученная пленница задрожала.

Доминик держался спокойно. Создавалось впечатление, будто вернулись старые, добрые дни, когда они вместе летели за сокровищем.

– Кажется, я все рассчитал точно. Теперь остается расслабиться и ждать, пока Вселенная сделает свою работу.

– Ч‑ч‑что происходит?

– Мы находимся в свободном падении по гиперболической орбите вокруг пульсара. Мерсейцы отстали. Они попытаются блокировать весь этот регион. Они не осмелятся подойти ближе. Сама подумай, каким огромным должен быть потенциал поля, если такая невероятная масса сконцентрирована в совсем небольшом объеме. Дифференциальные силы разорвут их корабли. Нашему малышу, благодаря небольшому размеру, приходится легче. С помощью внутреннего поля, того самого, которое создает искусственную силу тяжести и уравновешивает воздействие ускорения, он может не разлететься на куски. Мерсейцы, конечно, надеются дождаться момента, когда мы снова включим гипердвигатель, и возобновить погоню.

– Что с нами будет? – «Неужели зимнее одиночество на Талвине свело его с ума?»

– Мы пройдем по краю искривленного пространства. При сильной концентрации массы деформация неизбежна. При чуть большей плотности ядра из него перестал бы вылетать даже свет. Конечно, нам подобная опасность не грозит, но зато нашим преследователям не удастся проследить за нами дальше периастра. Излучение «Джеки» будет слишком рассеянным. Лучи радара начнут искривляться под странными углами. Мерсейцы смогут лишь приблизительно вычислить, где и когда мы вышли в нормальное пространство. А до тех пор… – Флэндри освободился от ремней, встал и с хрустом потянулся. – Кстати, о мерсейцах. Надо бы проверить, как там поживает старина Идвир.

Джана копалась со своими застежками.

– Я никак не пойму, Ники, – бормотала она, – что мы… что ты выигрываешь, кроме времени? Зачем ты взял нас на борт?

– Что касается первого вопроса, ответ на него будет слишком техническим. Что до второго, Идвир является единственной причиной, почему мы до сих пор целы и невредимы. Без него нас бы давно расстреляли ракетами. – Флэндри встал за спиной ее кресла. – Дай‑ка я тебе помогу.

– Что ты делаешь? Ты меня не расстегиваешь!

– Разве? – равнодушно спросил он и, наклонившись, ткнулся носом в то место, где должен был находиться рот девушки. Последовавший вслед за этим поцелуй вызвал сильное головокружение, которое не оставляло пилота все время, пока они шли на корму.

Идвир спокойно сидел на своем месте. Перед тем как усыпить пленника, Флэндри взял небольшой кусок легкого кабеля, привязал ногу мерсейца к основанию койки, а затем снял с него веревку. Вряд ли подобная мера предосторожности была способна сдержать такое сильное существо. Поэтому, двигаясь по коридору, Доминик внутренне собрался и вынул оружие.

– Вы слышали нашу беседу? – спросил он. – Я оставил переговорное устройство включенным.

– Благодарю за любезность, – последовал ответ, – но я не понимаю англика.

– Ах! – Джана зажала себе рот ладонью. – Я забыла.

– Я тоже, – признался Флэндри. – Мы, терране, привыкли считать, что любое образованное существо знает наш официальный язык. И конечно, всякий раз ошибаемся. Что ж, могу пересказать вкратце смысл разговора.

– Я догадываюсь, о чем шла речь, – сказал Идвир. – Вы свободно вращаетесь вокруг пульсара. Опасная затея, но она помогла вам на время скрыться от погони. Оказавшись в релятивистской зоне, вы собираетесь выпустить свои курьерские торпеды, связав их вместе, и одновременно включить гипердвигатель.