Глава 19 – Твою ж мать! – вырывается у меня, когда Хави вылетает из своей комнаты.

– Не обращайте на меня внимания, продолжайте.

Он смотрит в дверной глазок, а когда поворачивается ко мне, на нем лица нет.

– Это Хейзл. И остальная банда. Что мне делать?

Джетт  пятится  подальше  от  меня,  и  в  моей  голове  полный  сумбур  от  быстрого  поворота

событий.

– Мы можем закончить попозже, – говорит Джетт, отступая от меня еще на шаг.

Он снова закрылся, так что даже если я пошлю подруг подальше, сейчас мы с ним ничего не

решим.

Хейзл снова барабанит в дверь.

– Ну давай же, Шен. Я же знаю, что ты там. Просто хочу убедиться, что ты в порядке. Я за

тебя волнуюсь и скучаю по тебе, и девчонки тоже здесь, и чувствуют себя еще дерьмовее, и они

хотят извиниться. Так что скажи Хави, чтобы он нас впустил.

Вздыхаю,  но  киваю  Хави.  Наверное,  идея  дать  им  немного  поразмыслить  о  том,  что  они

наделали, была дурацкой.

Он медленно открывает дверь.

– Я впускаю вас, потому что меня попросила Шеннон. Если она скажет, что хочет, чтобы вы

ушли, то вы уйдете. Ясно?

Хави немного напрягает бицепсы, так, на всякий случай.

–  Ты  теперь  у  нее  вышибалой  заделался?  –  спрашивает  Хейзл,  направляясь  мимо  него

прямиком ко мне.

Она пытается меня обнять, но я отступаю. Остальная «банда» плетется за ней с таким видом,

словно их на смертную казнь ведут.

– Ты оставила телефон, и я с ума сошла от беспокойства. Я знала, что ты здесь, и тебе нужно

какое-то время, но я так больше не могла. Нам надо все обсудить. Терпеть не могу ссориться.

И  тут  она  разражается  слезами.  Безобразными  рыданиями  со  всхлипываниями  и

подвываниями. Этого достаточно, чтобы я растаяла и обняла ее. Как и в предыдущий раз. Мне

невыносимо видеть ее такой расстроенной.

– Мне очень жаль, что я так с тобой обращалась. Ты права. Я злоупотребляла твоим добрым

отношением и давила на тебя, и это было неправильно, теперь-то я понимаю. Я все что угодно

сделаю, лишь бы мы снова стали лучшими подругами. Ты делаешь меня лучше. Я была такой

сучкой, пока не встретила тебя.

Последняя фраза заставляет меня рассмеяться.

– Я знала, что ты сучка, Хейз. И не ты одна здесь виновата. Мне следовало постоять за себя.

Надо было дать вам всем отпор, когда вы заявили, что я должна пойти и найти себе парня. Надо

было послать вас всех на фиг.

Хави фыркает.

Хейзл шмыгает носом, и я вытираю ее слезы большими пальцами.

– Мне очень жаль, – снова повторяет она.

– Знаю.

Я снова ее обнимаю и слышу, как кто-то опять шмыгает носом. Теперь плачут все девчонки.

Хави по очереди протягивает им салфетки, по мере того как подруги, одна за другой, подходят

и обнимают меня, принося свои извинения. Этого я всегда и хотела. Чтобы они обращались со

мной по-человечески. Как с подругой. А не с тем, кто нуждается в ОТВРАТИТЕЛЬНОМ совете.

Или во вмешательстве в личную жизнь из лучших побуждений. Объясняю все это девчонкам, и

они, кажется, меня слышат. По-настоящему слышат.

–  Хватит  обращаться  со  мной,  как  с  маленькой.  Я  не  ребенок. Я  ваша  подруга  и  взрослый

человек. Я люблю вас, но должна сама решать, как жить.