Поднимаюсь,  стараясь  не  стягивать  одеяло  слишком  низко,  и  тут  же  опрометью  бросаюсь  в

кухню.

Из спальни Хейзл не доносится ни звука. Она, наверное, продрыхнет как минимум еще пару

часов.

Начинаю  заниматься  завтраком,  и  через  несколько  минут  ко  мне  присоединяется  Джетт.  Я

даже глаз на него не могу поднять, пока он идет к кофеварке и включает ее.

–  Ненавижу  гулять  допоздна,  потом  весь  день  насмарку.  У  меня  не  меньше  двух  суток

уходит,  чтобы  прийти  в  себя  после  ночных  гулянок.  Клянусь,  чувствую  себя  какой-то

старушенцией.  Как  бы  я  хотела,  чтобы  мне  не  нужен  был  сон,  –  тараторю  я,  одновременно

взбивая тесто для вафель.

Одним  из  любимых  рождественских  подарков  от  Хейзл  в  прошлом  году  для  меня  стала

вафельница,  которая  делает  вафли  в  виде  пингвинов.  Теперь  я  использую  ее  при  любой

возможности.

А  поскольку  обычные  вафли  мне  не  очень  нравятся,  я  готовлю  вафли  с

карамелизированными  яблоками.  Джетт  их  еще  не  пробовал,  а  мне  вроде  как  хочется

приготовить для него что-нибудь вкусненькое, чтобы компенсировать тот факт, что он не смог

сегодня утром контролировать свой пенис.

Надо  прекратить  об  этом  думать.  Слава  богу,  мне  не  приходится  иметь  дело  с  подобным

дерьмом.  Серьезно,  я  бы  дни  напролет  со  стояком  ходила.  Тоненький  голосок  внутри  меня,

который с каждой минутой становится все громче и громче, хочет спросить Джетта, не обо мне

ли  он думал.  Но  это  ненормально.  И  очень  эгоистично.  В  былые  времена  даже  ножки  столов

прикрывали, потому что считалось, что мужчины могут вдруг вспомнить о женских ножках и

возбудиться. Как смешно.

– Тебе помочь?

Я  настолько  увлеклась  размышлениями  о  Джетте  и  ножках  столов,  что  почти  позабыла  о

самом Джетте.

– Можешь сбрызнуть вафельницу растительным маслом и включить ее в розетку?

Взбиваю в миске тесто, пока совсем не остается комочков. Главное – вовремя остановиться.

Перестараешься – и сделанного не воротишь.

Джетт избегает ко мне прикасаться, словно очертив вокруг меня пространство радиусом три

фута и пытаясь его не нарушать. Это совсем не похоже на прошлую ночь, когда он так вторгся в

мое пространство, что дальше некуда. Разве только, если бы он вторгся… ну…  в меня.

Надо прекратить об этом думать.

Джетт наливает мне кофе, добавляет корицу и мускатный орех. Так я делаю только дома, и

мне нравится, что он знает, какой кофе я люблю.

– Спасибо, – говорю я и беру у него кружку.

Наши  пальцы  соприкасаются,  и  он  отдергивает  руку.  Проигнорировать  подобное  не

получится.

64– Что-то не так?

– Нет. Просто устал вчера ночью.

Джетт натянуто улыбается, улыбка выходит почти болезненной.