– Знаю, – бросил Майк. – Тогда я тоже думал, что у нас получится. Ан нет. Я не могу рисковать счастьем Эмили.

     Будь проклята его бывшая жена. Она-то ушла, а вот наследство оставила не приведи Господь.

     Эта женщина прожгла Майка так, что он предпочел замкнуть свое сердце и отказаться от других возможностей.

     – Я тебя и не прошу.

     – Но тебе нужно что-то.

     Верно. Ей нужен путь к его сердцу, но он не готов дать ей то, что ей нужно. Или не хочет. Значит, остается искать нового волшебства.

     – Может, поцелуешь? – невинно спросила она. – На дорогу?

     – Нора...

     – Помолчи, ковбой, и поцелуй меня.

     Их губы сомкнулись, и Нора отдалась счастью этого мгновения. А когда он нес ее обратно в спальню, она гнала от себя мысль о том, что это, должно быть, происходит в последний раз.

     Ночь прошла в кипении желания и страсти, а утром, когда Майк открыл глаза, Норы не было.

     Он остался один.

     Дни плелись друг за другом, и она повторяла себе, что ей вот-вот станет легче. Стоит только позабыть Майка.

     Нет проблем.

     Это, должно быть, не труднее, чем забыть, как дышать.

     Днем хлопоты в кондитерской отвлекали ее, но по ночам, когда она оставалась одна, ее осаждали воспоминания, тело горело, ища прикосновений Майка. Она ловила себя на том, что прислушивается, не подъезжает ли к дому грузовик, подумывала, как бы навестить его, и наконец решительно запретила себе столь мелодраматическое поведение.

     Она не превратится в ноющую, томящуюся самку, она прожила без мужчины двадцать восемь лет, значит, проживет и дальше. Но, вынимая из духовки очередной противень с рулетом, она пробормотала про себя:

     – Легко прожить без того, чего у тебя никогда не было, а вот когда узнаешь, тогда тебе этого уже не хватает.

     – Опять сама с собой разговариваешь?

     Нора обернулась к двери и выпрямилась, улыбаясь входившей в кухню Молли.

     – Привет.

     – Bay! Так теперь здороваются, когда хотят подарить человеку тепло и радость.

     – Тебе чего-нибудь теплого и радостного? – Нора кивнула в сторону противня. – Прошу.

     Молли покачала головой и подтащила стул к кухонному столику, за которым Нора начинала трудиться над очередной порцией теста.

     – Здесь дико жарко, – объявила она.

     – От печки, – коротко пояснила Нора.

     Шорты и майка с глубоким вырезом помогали ей выдерживать атмосферу пекарни, к тому же в каком-то отношении жара успокаивала ее.

     – Прячешься, – с упреком бросила подруга.

     – Я не прячусь, – ответила Нора, – я просто работаю.

     – Ты мне так и не рассказала, как у тебя тогда прошло с Майком.

     Нора подняла голову.

     – А-а, – сочувственно протянула Молли, – видно, не блестяще.

     – Если по-честному... – Нора помолчала, занося нож над куском теста, – это было изумительно.