— Несколько минут между словами комментатора и тем моментом, когда я услышала сообщение на автоответчике, были самыми долгими и мучительными в моей жизни. Меня до сих пор трясет при мысли, насколько я была близка к тому, чтобы потерять его. Я не пережила бы этой потери, Бекки, не пережила бы.

— Я знаю, Рэч, но, слава Богу, он жив. Квентин отважно спасал людей. Ты должна гордиться им.

— Я горжусь, он именно такой человек о каком я мечтала, я люблю его, Бекки, он необходим мне как часть моей жизни.

— Ты, наверное, будешь безумно счастлива увидеть его в понедельник?

— Безумно! Я хотела бы увидеть его прямо сейчас, но он прав, считая, что я должна остаться здесь. Там я всего лишь буду сидеть у его постели, а его палата и приемная наверняка переполнены журналистами. Надеюсь, они не совсем его замучают и у него будет время передохнуть. Боже, как мне его не хватает!

— Он же сказал, что скоро будет с тобой и что у него все в порядке. Не беспокойся.

— Я буду волноваться до тех пор, пока сама не увижу его.

— Тебе надо выпить немножко бренди, чтобы привести в порядок нервы и хорошо выспаться. Я чувствую, что ты никак не можешь успокоиться. Может быть, прийти посидеть с тобой немного или даже остаться на ночь?

— Спасибо, но после разговора с ним я скоро успокоюсь.

— Жаль, что мой автоответчик вчера вечером был выключен. Обычно этим занимается Скотт. Я прослушала сообщения и забыла включить его заново, перед тем как мы поехали к тебе. Слава Богу, Скотт поздно добрался до гостиницы и не звонил мне, а то переволновался бы.

— Я уверена, что он позвонил бы мне или Джен, чтобы найти тебя. Квентин не звонил мне домой только потому, что я сказала ему, что буду у тебя. Не дозвонившись, он решил, что мы ушли поесть или по делам. Пожалуйста, позвони Джен и все расскажи ей. Я слишком устала, чтобы вести еще один разговор, но, если она или Адам услышат новость во время футбольного матча, она немедленно захочет переговорить со мной.

— Отдыхай, а я обо всем позабочусь, Рэч.

— Спасибо за помощь, Бекки.

Рэчел была вне себя от радости, когда Квентин позвонил ей днем в пятницу. Голос его звучал уверенно, настроение было бодрым и спокойным.

— В газетах и «Новостях» множество сообщений о тебе. По телевизору показали грузовик, твой пикап и машину той женщины. Это ужасно, Квентин. Если бы я увидела их прежде, чем поговорила с тобой, то с ума сошла бы от страха. Трудно представить, что кто-то смог выбраться живым из такой каши.

— Господь не оставил нас — везение тут ни при чем. Ты не можешь себе представить, сколько интервью я дал, когда врачи разрешили пускать ко мне посетителей. Поздравления, цветы, подарки, телеграммы сыплются дождем: я чувствую себя великим, обнаружив, что столько людей знают меня, волнуются обо мне и желают мне добра. Я получил и твои цветы, самые лучшие из всех. С твоей стороны было умно послать тропические, чтобы напомнить о нашем знакомстве, но и коварно — ты заставила меня мечтать о днях и ночах, которые мы проводили и будем проводить вместе. Я жажду видеть тебя, Рэчел Гейнс.

— Если тебя не выпишут в воскресенье или ты не сможешь прилететь сюда в понедельник, я сама отправлюсь к тебе.

— В таком случае я закажу тебе билет, но не волнуйся, этого не случится. Вэнс отвезет меня в аэропорт и погрузит в самолет. Половина команды уже навестила меня, а остальные придут позже или завтра. Перри и Райан принесли мне мяч. Решено никому больше не давать форму с моим номером — вот это настоящая честь! Одна из крупных телекомпаний обратилась к моему агенту и хочет сделать программу о моей жизни и карьере. «Тайм», «Ньюсуик», «ЮС», «Пипл», «Спорт Иллюстрейтед» и несколько других журналов, футбольных и прочих, поместят мое фото на обложке ближайшего номера.