— Садись на диван, я подставлю что-нибудь тебе под ногу.

— Я лучше отдохнул бы на солнышке, если не возражаешь.

Она отвела его на террасу, усадила на плетеный диван и подставила под ногу стул.

— Что-нибудь еще?

— Если можно, попить холодненького, и бумажное полотенце, чтобы вытереть пот. Сегодня такая жара.

Рэчел исполнила его просьбу, потом перенесла его вещи с парадного крыльца в вестибюль, чтобы позже отнести их наверх. Но сейчас ей не хотелось уходить от него. Она обернулась и увидела ухмылку Квентина.

— Что за многозначительный взгляд? — спросил она.

Отложив скомканное мокрое полотенце, он сказал:

— Удивляюсь, что это за ныряльщик торчит у тебя в аквариуме вниз головой. Бедняга хотел поймать рыбку, но если останется надолго в таком положении, захлебнется или умрет с голоду.

Рэчел подошла к продолговатому аквариуму, наклонилась к нему, и ее зеленые глаза удивленно раскрылись, а сердце забилось быстрее. Улыбка Квентина стала еще шире, его голубые глаза сияли, словно сапфиры под солнечным светом.

— Что это?

— Затонувшее сокровище для моего прекрасного сокровища.

Рэчел погрузила руку в воду и достала бриллиантовое кольцо в прозрачном пластмассовом сундучке. Она рассеянно вытерла руку о футболку и села рядом с ним, держа кольцо между большим и указательным пальцами и восхищенно разглядывая его.

— Это уже вторая твоя хитрость за сегодня, мистер Ролс. Оно великолепно, а камень какой большой!

Квентин, улыбаясь, взял кольцо и надел ей на палец.

— Если ты не возражаешь, теперь мы официально помолвлены. Я не могу встать на колени, чтобы сделать предложение по всей форме, но ты, конечно, выйдешь за меня замуж?

— Да, тысячу раз да! Я так люблю тебя, Квентин. Это такая неожиданность! Как же ты ходил покупать такую прелесть в твоем состоянии? Когда? Тебя же только вчера выписали, это было воскресенье, а рано утром ты уже летел в самолете. Или ты купил его до аварии?

— Нет. У меня есть друг-ювелир, и вчера вечером он привез кольца на ранчо, так что я мог выбрать. Вэнс, Перри и Райан охраняли его по дороге туда и обратно: мы посчитали, что вряд ли грабители решатся связываться с такими здоровенными парнями.

— Ни один, если он хоть что-то соображает, — согласилась она.

Квентин заключил Рэчел в объятия, и губы их встретились. Они обменялись долгим и нежным поцелуем, скрепившим соглашение, и долго глядели друг другу в глаза, сгорая от любви и желания.

Рэчел погладила его крепкий подбородок, провела пальцем по губам и погрузила пальцы в его темные волосы, с наслаждением перебирая густые пряди. Она отклонила его голову назад, чтобы снова припечатать его губы поцелуем. Ей так нравилось целовать его. Квентин мог заставить ее изнемогать от желания, дрожать от нетерпения, пылать от страсти. Он чуть приоткрыл рот и склонил голову. Этот мужчина умел сделать поцелуй нежным и придать ему силу и страсть. Губы Рэчел прижались к его верхней губе, а его — ласкали ее нижнюю. Его руки блуждали по ее телу, возбуждая, щекоча, доставляя наслаждение. Он был великолепен, устоять против него было невозможно. Рэчел охватила радость: он снова с ней, он жив, он станет ее будущим.

— Я так люблю тебя, ты мне очень нужен.

— Я люблю тебя, Рэчел, ты нужна мне. Я сгораю от страсти, просто глядя на тебя, прикасаясь к тебе, думая о тебе.

— И я тоже, мой дорогой. Как ты думаешь, смогу ли я снять с тебя брюки, не потревожив больную ногу? Я хочу сесть к тебе на колени.

Квентин улыбнулся:

— Звучит заманчиво. — Он смотрел, как она присела, чтобы снять с него левый ботинок.