Они устраивают парад с конфетти.

Что меньшее, из чего заслуживает Кейт. Потому что она сделала то, что каждый — включая членов моей семейки — думали сделать невозможно. Она меня приручила. Огромный приз — недостижимый — многомиллионный джекпот.

Это надо отпраздновать. Грандиозно.

Плюс, день свадьбы у женщин должен быть особенным — незабываемым. Он у них бывает только раз. В случае Кейт — это абсолютная правда, потому что вскоре после того, как родился Джеймс, мы сидели и обсуждали то, что будет делать один из нас, если другой сыграет в ящик раньше времени. Слышали про того парня, который сказал «Это лучшее, самое лучшее, что я когда-либо делал»  в «Повести о двух городах»? Тот самый, который пожертвовал собой, чтобы женщина, которую он любил, могла жить дальше с другим мужчиной?

Хренов слизняк. Он заслужил того, чтобы его повесили. Я не он.

Конечно, я хочу, чтобы Кейт была счастлива — но я хочу, чтобы она была счастлива со мной. Или вообще ни с кем. Поэтому если я умру раньше нее? Ей просто придется доживать самой по себе.

Холостой.

Вне брака.

Потому что если она подцепит другого мужика? А у моего сына будет какой-то лузер в качестве отца?

Я буду являться к ней. Постоянно. Как в «Проклятии».

Думаете, это ужасно, не так ли? Эгоистично, чересчур самолюбиво?

И почему вас это удивляет?

Ладно, вернемся к свадьбе. Как только я взял на себя бразды правления, дело стало набирать обороты — никакой бесполезной траты, никаких упущенных деталей. У меня и Александры получается хорошо работать вместе. Ее гиперактивное планирование и организаторские способности помножились на мое детальное контролирование и решительный настрой организовать идеальный день. У нас также был помощник из Лорен Лафорет, самый известный в городе организатор свадеб, чтобы быть уверенными, что все наши большие планы воплотятся в реальность.

Пусть Принц Уильям и Кейт поцелуют меня в задницу. Любители-непрофессионалы. Свадьба века у нас в кармане.

На обеденном столе стоит модель торжественного зала отеля Четыре Сезона, с дюжиной миниатюрных столиков и сотней стульчиков с именными табличками.

Я поражен.

 — Великолепно.

Она заправляет прядь своих светлых волос за ухо, любуясь своей работой:

 — Я знаю.

Я замечаю, что один столик выглядит как-то не так. Только хотел прокомментировать, но суматоха в гостиной говорит о том, что кто-то приехал. Я иду, чтобы посмотреть, кто там.

 — Гаав, гаааав!

Это Бранжелина². Также известные как Мэтью и Долорес. Хотите знать, почему такое прозвище? Увидите.

 — Отстань от меня, чудовище!

У Мишки вечно стоит на Долорес. В прямом смысле этого слова. Он пытается изнасиловать ее каждый раз, как только видит. Может, он просто извращенец. А, может, просто знает, какая у нее вонючая задница. Может, он инстинктивно чувствует, что она фрик и будет не против зоофилии — я не знаю. Какая бы ни была причина.

Это самая смешная хреновина на свете.

 — Мэтью, помоги! Он меня лижет! Пускает на меня слюни!

 — Мишка, сидеть!

Появляется Стивен и утаскивает из комнаты возбужденного пса. Ди-Ди поправляет  свою одежду — зеленый шелковый комбинезон, с королевско-голубой накидкой в виде пончо, и серебряные шпильки. Это все напоминает мне павлина.

Мэтью тихонько пихает меня в плечо.

 — Привет, друг.

 — Привет.

Потом в комнату входит Маккензи. Она стала выше по сравнению с прошлым разом, когда я ее видел. У нее длинные светлые волосы, слегка вьющиеся. Она одета в голубые джинсы, кеды и розовый свитер с надписью Yankees. Через месяц ей девять.