— Ха.

Кейт просто смотрит на меня боковым зрением. Промакиваю свой подбородок полотенцем для рук, пока она заканчивает со своим макияжем. Когда она наносит блеск на свои сочные губы, я не могу сдержаться и начинаю говорить.

 — Блеск для губ с ароматом, а?

 — Ладно, хватит, — она закрывает блеск и бросает его в сумочку. Потом резко поворачивается ко мне. — Тебе надо прекратить. Сейчас же.

 — Прекратить что? Я ничего не сказал.

 — Тебе и не надо было. Я знаю, что происходит в твоей ненормальной голове.

Я скрещиваю руки.

 — Ты так думаешь?

 — Я знаю. Ты общался сам с собой на тему, почему я купила новое белье, и кому я дам на него посмотреть. Потом ты подумал, зачем я крашу губы блеском? Почему не просто матовой помадой — если я только не собираюсь дать ее кому-то попробовать?

Боже, вот это да.

 — Но правда в том, что я купила это белье для себя. Потому что лиф и трусы одним комплектом заставляют меня почувствовать себя более собранной. И тебе следует знать, Мистер Я Все Вижу, что блеск со вкусом — это единственный блеск, которым я пользуюсь. Каждый день.

 — У тебя словно защитная реакция, Кейт.

 — Это не защита. Это естественная реакция, чтобы справиться с твоим перевернутым взглядом на мир.

Какую-то секунду мы пристально смотрим друг на друга, руки сложены на груди, не двигаясь. Кейт начинает первая. Она вытаскивает салфетку из коробки, лежащей на бачке туалета, и вытирает блеск с губ. С долей сарказма в ее тоне, она говорит:

 — Вот. Теперь счастлив?

Надо бы. Я же выиграл, так? Но как-то сложно быть счастливым, когда ты ведешь себя, как мудак.

 — И раз уж тебя так сильно беспокоит это белье, — она стягивает с себя эту хрень из шелка и кружева вниз по ногам и швыряет ее в меня, — Я пойду без него.

Она направляется к выходу из ванны, но я преграждаю ей путь.

 — Эй! Подожди — давай остановим этот сумасшедший разговор на минуточку.

Несколько секунд я удерживаю взгляд Кейт. Потом — вполне сокрушающе — падаю перед ней на колени.

Ее руки все еще сложены на груди, но взгляд становится мягче. Кейт нравится, когда я перед ней на коленях.

 — Я тебя понял.

Ее брови поднимаются вверх с ложной невинностью.

 — Что ты понял?

Я улыбаюсь.

 — Что я должен доверять тебе. И что я доверяю тебе.

Я поднимаю ее ногу и начинаю целовать ее крашеные в розовый цвет пальчики, а потом надеваю на ее ногу белье. Кейт опускает руки, чтобы подержаться за мое плечо и не упасть, когда я проделываю тоже самое с ее второй ногой. Я натягиваю ее трусики вверх по ее ногам, при этом целуя каждый сантиметр ее бедра.

 — Я доверяю каждому намазанному твоим блеском и прикрытому сексуальными трусиками кусочку твоего тела.

Прощая меня, она улыбается, когда я достаю блеск и снова наношу его на эти бесподобные губы. Она сжимает их вместе, потом вздыхает:

 — Я уже говорила тебе, что вся эта фигня с холостяцкой вечеринкой не стоит тех проблем, что возникают между нами из-за этого. Скажи правду, если не сможешь с этим справиться. Ты хочешь, чтобы я и Долорес никуда не пошли сегодня?

Разве это не заставит меня чувствовать себя самым неуверенным придурком на земле? Но нам нужно пройти эту проверку. Потому что в жизни нам приходиться делать выбор — тот самый, который на первый взгляд кажется совершенно безобидным и абсолютно неважным.

До тех пор, пока дело не начинает набирать оборот.

Лишь задним умом мы понимаем, какое значение имеют наши принятые решения. Как бизнесмен, который решает прийти на работу на несколько минут позже и избегает смертельной аварии.