– И вообще, – добавляю я. – Я сама думаю навестить тебя.

Это ложь. Эта мысль пришла мне в голову только сию секунду. Но мне предстоят две недели постельного режима, и я понимаю, что, когда наконец выздоровею, мне лучше будет оказаться подальше от дома.

– В самом деле? А ты сможешь? Как думаешь, когда тебе разрешат летать?

– Спрошу у доктора при выписке.

– Только не говори об этом, если ты несерьезно.

– Я серьезно. Я думаю, это принесет мне некоторую пользу.

– А Грэм? Разве он не использует весь свой отпуск, пока ты будешь выздоравливать?

Я никому не рассказываю о своих проблемах в браке. Даже Аве.

– Я хочу приехать одна, – говорю я, не вдаваясь в подробности.

Я не сказала ей, что Грэм уволился с работы, не сказала, что он целовался с другой женщиной. Но Ава замолкает, и мне ясно, что она чует неладное. Расскажу ей обо всем при встрече.

– Хорошо, – говорит она. – Посоветуйся с врачом и сообщи мне дату.

– Ладно. Люблю тебя.

– И я тебя.

Закончив разговор, я поднимаю взгляд и вижу в дверях Грэма. Я жду, когда он скажет мне, что планировать поездку после только что перенесенной операции – не лучшая идея. Но он молча разглядывает кофейную чашку, которую держит в руке.

– Хочешь съездить к Аве?

Он не говорит мы. Я чувствую себя немного виноватой. Но он, конечно, понимает, что сейчас мне нужно личное пространство.

– Нет, пока мне не разрешат летать. Но вообще да. Мне нужно с ней повидаться.

Он не отрывает взгляда от чашки. Только слегка кивает и спрашивает:

– Ты вернешься?

– Конечно.

Конечно.

Я говорю это не очень убежденно, но достаточно уверенно, чтобы он понял, это не расставание. Просто перерыв.

Он тяжело сглатывает.

– Надолго?

– Не знаю. Может быть, на пару недель.

Грэм кивает, делает глоток из чашки и открывает дверь.

– У нас на карточке накопилось немного авиамиль. Скажи мне, когда захочешь улететь, я забронирую тебе билет.

25. Прошлое

Насколько я помню, даже подготовка к свадьбе с Итаном не была такой суматошной.

Наверное, потому, что тогда я отдала бразды правления маме, а сама почти полностью отстранилась от дел.

Сейчас все по-другому. Я хочу, чтобы мы с Грэмом сами выбрали, из чего приготовят свадебный торт. Сами выбрали, кого пригласить, где устраивать торжество и в котором часу дать друг другу обеты на всю жизнь. Но мама все равно порывается все решать за меня, сколько я ни прошу ее остановиться.

– Я просто хочу, чтобы этот день стал совершенством, Квинн, – говорит она.

– Грэм не может себе такое позволить, поэтому я только просто пытаюсь помочь, – говорит она.

– Не забудь проследить, чтобы он подписал брачный контракт, – говорит она.

– Еще неизвестно, оставит ли тебе отчим наследство, – говорит она. – Ты должна защитить свои активы.

Когда она говорит такие вещи, я понимаю, что брак для нее не более чем сделка, а вовсе не союз любящих сердец. Она постоянно заводит разговор о брачном контракте, словно ей невдомек, что на данный момент у меня нет активов, которые нужно защищать. Кроме того, я знаю, что Грэм женится на мне не из-за денег или имущества, которые я когда-нибудь то ли унаследую, то ли не унаследую от отчима. Грэм женился бы на мне, даже будь я по уши в долгах.