|
Джексом все еще испытывал болезненную настороженность, когда посторонние обсуждали его Рута. – И вообще, я в основном рассказывал о странствии Лессы. Которое, по его словам, достойно пера летописца… – Пьемур кивнул в сторону экрана и широко ухмыльнулся. Пока шла эта беседа, Сибел внимательно изучал комнату, разглядывая странную обстановку. Он, в отличие от Пьемура, редко делал поспешные выводы. – Так этот Айвас находится здесь с первых дней пребывания человека на Перне? – Сибел тихонько свистнул. Потом похлопал по гладкой панели и еще раз окинул взглядом помещение. – Где же он хранит свои летописи? Джексом сказал, что он показывал вам удивительные картины прошлого. – Ответь ему сам, Айвас, – самоуверенным тоном предложил Пьемур; ему хотелось взглянуть, как Сибел или Менолли, которая только что вошла в комнату, будут общаться с удивительной системой. – Айвас! – позвал он. – Перед тобой Сибел, Главный арфист Перна, сменивший на этом посту мастера Робинтона, и Менолли, наш самый талантливый сочинитель мелодий. – Айвас не откликался. Пьемур почувствовал, как в нем закипает раздражение. – Они привезли тебе Летописи! Айвас продолжал хранить молчание. – Может быть, он использовал всю энергию солнечных панелей? – предположил Пьемур, стараясь говорить самым беспечным тоном, а сам ломал голову, как бы заставить Айваса отвечать. Он хмуро покосился на темный экран, в уголке которого пульсировал зеленый свет. Эта упрямая штука не спит – значит, слушает. – Ничего не понимаю, – сказал он друзьям, обескураженный неожиданной заминкой. – Ведь перед тем, как вы появились, он болтал со мной, как заведенный… Ох, чтоб тебе ни Скорлупы, ни Осколков! – Пьемур с размаху хлопнул себя ладонью по лбу. – Ведь ни тебя, ни Менолли еще не внесли в его список! – Что за список? – недовольно нахмурился Джексом. Пьемур устало вздохнул и шлепнулся на ближайший стул. – Список людей, которые имеют право с ним говорить. Мастер Робинтон и те, кто были с ним, решили пока ограничить допуск к Айвасу. – Но я то уже был здесь! – воскликнул Джексом, оскорбленный в лучших чувствах. – С тобой он, скорее всего, станет говорить, если Сибел и Менолли выйдут. Решено, что для того, чтобы Айвас внес кого либо в список допущенных, – необходимо присутствие Предводителя Вейра, Главного мастера и лорда. – Но я – лорд Руата… – начал Джексом. – Зато Пьемур – пока еще не Главный мастер. К тому же, здесь нет ни одного Предводителя Вейра, – с усмешкой заметила Менолли. – Я вижу, Айвас всегда держит слово – в отличие от тебя, врунишка Пьемур. – Но сейчас такое удобное время… Айвас мог бы познакомиться с нашей историей, пока здесь все тихо спокойно. И пока не вернулся Фандарел с сотней подмастерьев… ведь они завладеют Айвасом всерьез и надолго, – Пьемур огорченно потирал лоб. Он устал; начали сказываться события этого волнующего дня. – Но ведь я, надеюсь, есть в списке? – с оттенком высокомерия осведомился Джексом. – Есть. В нем ты, я, Джейнсис, мастер Робинтон, и все, кто был в комнате, когда Айвас проснулся. – И он разговаривал с тобой, когда ты был один, – сказал Джексом. – Может быть, если Сибел с Менолли выйдут – как мне ни жаль вас об этом просить – он согласится говорить со мной, и я смогу ознакомить его с Летописями? – Мы это как нибудь переживем, – ответила Менолли и, взглянув на Сибела, увидела, что тот кивнул в знак согласия. Здравый смысл и неизменное добродушие – вот лишь два качества из многих, за которые Менолли любила и уважала своего супруга. – Пьемур, в комнатах полно свободных тюфяков. У тебя такой вид, будто ты спишь на ходу. |
