Сраженная его логикой Лайза не сразу нашлась, что возразить. Опомнившись, она воскликнула:

— А тебе не приходило в голову, что я не хочу, чтобы меня спасали?!

Керк лишь покачал головой. Вернувшись к мини-бару, он выбрал бутылку сухого белого вина, наполнил один бокал и закрыл дверцу.

— Время пришло. Ты достаточно долго хандрила.

— Я не хандрила! Керк отмахнулся.

— Неважно. — Он закрыл дверцу мини-бара и снова повернулся лицом к Лайзе. — Пора искать выход из тупика.

«Выход из тупика», повторила про себя Лайза. Керк полагает, что наш брак просто зашел в тупик. Он не понимает, что все кончено.

— Я к тебе не вернусь!

Лайза отвернулась и сделала вид, будто заинтересовалась окружающей обстановкой. Однако угрюмое молчание Керка красноречиво подсказывало ей, что он не признает за ней права выбора.

Интерьер каюты был выдержан в благородных бежевых тонах. Обшивка стен полированными панелями розового дерева была выполнена так искусно, что было почти невозможно разглядеть двери кроме той, через которую они вошли. Главенствующее место в каюте занимала большая кровать, у Лайзы не осталось сомнений в предназначении каюты. О, Керк, не делай этого со мной! — в отчаянии подумала она.

Керк точно уловил момент, когда взгляд Лайзы остановился на кровати. Изящная и гибкая, в вечернем платье из струящегося золотистого шелка, она была похожа на прекрасную и очень хрупкую статуэтку. Глядя на Лайзу, Керк не знал, сказать ли ей, какой она выглядит потерянной, или просто заплакать по этому поводу. В конце концов он выбрал третий вариант — поднес к губам бокал с вином, которое налил для Лайзы, и сделал глоток.

— Ты похудела, — заметил Керк.

Лайза вздернула подбородок, опустила руку и вздохнула, собираясь с духом.

— Я болела гриппом, — ответила она без выражения.

— Это было несколько недель назад, — возразил Керк.

Его, по-видимому, нисколько не волновало, что своей репликой он дает понять, что держал Лайзу под наблюдением. Лайза не удивилась, и Керк понял, что она об этом догадывалась.

— Обычно после гриппа вес быстро возвращается в норму.

— Как будто ты об этом знаешь, — насмешливо протянула Лайза, намекая на то, что Керк за всю жизнь не болел ни дня.

— Я знаю тебя, — возразил Керк. — И помню, что ты всегда худела, когда была несчастлива.

— Керк, я была больна, а не несчастна!

— Ты по мне скучала, я тоже по тебе скучал. Какой смысл это отрицать?

Вместо ответа Лайза указала на бокал белого вина, который Керк поставил на стойку.

— Можно мне выпить?

— Конечно, я налил это для тебя.

Интересно, подумал Керк, хватит ли ей смелости подойти и взять бокал? Они оба знали, что Лайза предпочла бы повернуться и бежать от него как можно дальше, будь у нее такая возможность. Но его прекрасная жена никогда не была трусихой. Что бы ни творилось у нее в душе, Лайза никогда не пасовала перед вызовом. Даже в прошлом году, когда она ушла от мужа, она сделала это, как храбрая женщина, а не сбежала, как трусиха. Лайза подошла к стойке и взяла бокал.

— Спасибо.

Она поднесла бокал к губам и сделала глоток. При этом она смотрела куда угодно, только не на Керка. Он вспомнил, что Лайза избегает смотреть на него с той минуты, когда с нее сняли злополучную паранджу. В сущности она перестала смотреть ему в глаза еще раньше, за несколько недель до того, как ушла от него. Как же Керку хотелось прижать ее к себе и заставить посмотреть в глаза! Он подавил вздох. Сейчас не время играть роль требовательного мужа — Лайза оттолкнет его, как оттолкнула год назад.