— Как скажете, королева. — поклонился Язид.

В этот момент подул сильный ветер, и волной на пристань вынесло небольшого кальмара. Дети, которые резвились на краю пристани, завизжали, и стали разбегаться в разные стороны от извивающегося «чудовища».

— Ну, хранительница, выполняй свое предназначение. — шутливо проговорил Август, глядя на кальмара.

Лина ухмыльнулась и направилась к многоногому противнику.

— Давай лучше я, сеструха. — сказал Дрэго.

— Заткнись, Дрэго. — сказала Лина.

— Только не перенапрягайтесь, Ваше величество. — обеспокоенно промолвил Абеларт, глядя на то, как Лина берет в руки небольшой якорь, который валялся на пристани. — Вы же в положении.

— И ты тоже заткнись. — повторила Лина.

Подойдя к кальмару, она поддела его якорем и выбросила в воду.

— Фу, мерзость. И как люди их могут есть? — сказала она, отбрасывая якорь в сторону. — Ладно, пойдем дальше. — она махнула своей свите, и они направились в южную сторону города.

Вода из залива уже стала выходить из берегов, и Инго понял, что скоро переместится в новый сон. Но, прежде чем упасть в воду, Инго увидел, как к Язиду подошла Алекто.

— Я слышала, что ты говорил про меня. — наигранно злым тоном проговорила она. — Значит не нравятся мои «эксперименты»?

Похоже, ферасиец не уловил шутливости в ее голосе.

— Я…я…я…я — начал запинаться великан.

Алекто вынула маленький пузырек с прозрачной жидкостью.

— ОП! — она «случайно» выронила его, и лишь у самой брусчатки смогла поймать флакон.

Язид, тяжело дыша, схватился за сердце.

— Не пугайте меня так, госпожа. — проговорил он, смахивая пот.

— А я и не пугаю. — ответила она, и через плечо бросила пузырек в груду досок. Раздалось шипение и в воздух (совсем не высоко, метра на три) взмыл зеленый фейерверк.

Последнее, что успел увидеть Инго, так это скачущих детей, просящих алхимика повторить «фокус».

И снова тьма. Инго слышал лишь голоса. Кто-то напевал колыбельную. Осмотревшись, Инго увидел тусклый свет. Это было пламя свечи. Около нее стояла покачивающаяся люлька. А рядом сидела Лина, и напевая песню, листала железную книгу.

Подойдя поближе, Инго увидел, что в люльке лежат двое младенцев. Хоть по их виду этого нельзя было понять, но он знал, что это брат и сестра. Покачивая коленом люльку, Лина показывала своим детям оживающие картинки в книге, которые время от времени испускали огонь и молнии.

Вдруг подул ветер, и пламя свечи погасло, снова погрузив все во тьму. Но продлилось это недолго. Тьма стала отступать, вырисовывая из своих бездонных глубин очертания большого помещения.

Инго очутился в уютном зале, стены которого были оббиты досками. Колонны из красного камня поддерживали высокий потолок, а витражное окно бросало разноцветные лучи на высокий трон, украшенный пушистым мехом и шелком. На троне, развалившись, сидела Лина. Около нее, облокотившись о край трона и сложив руки на груди, стоял Август.

Подойдя поближе, и взглянув в их лица, Инго так и не смог определить, сколько прошло времени. Оба выглядели так же молодо.

— И зачем нужна вся эта королевская возня? — пожаловалась Лина — Они же наши дети. Пускай так покажут.

— Это для них очень важно. — сказал Август. — Так что подыграй им.

Только он это сказал, как большие двери, которые находились в противоположном конце зала, открылись, и в зал вошел Абеларт.