– Это Фокс, – сказала Линда Фокс.

Макуэйн переключил видеосистему на голографический режим, и в помещении возник куб, из которого ему улыбалась Линда. Тем временем бобины с бешеной скоростью вращались, переводя час за часом трансляции в его владение.

– Теперь вы с Линдой Фокс, – продолжила она, – а Линда Фокс с вами.

Она пронзила его жестким, ясным взглядом. Ромбовидное лицо – дикое и мудрое, дикое и такое настоящее; да, с тобою говорит Линда Фокс. Макуэйн улыбнулся в ответ и произнес:

– Здравствуй, Фокс.

По микроэкрану бежала пестрая зыбь – одни помехи и никакого сигнала. А потом появилась она.

– Я вас разбудил? – спросил он.

Девушка казалась заторможенной, апатичной. Может, под таблетками, подумал Макуэйн.

– Нет. Я дырявила себе задницу.

– Что? – оторопел он.

– Химиотерапия, – пояснила Райбис. – Дела у меня так себе.

– Я только что записал потрясающий концерт Линды Фокс, буду транслировать его несколько дней. Он вам поднимет настроение.

– Как жаль, что мы застряли в этих куполах. А то могли бы ходить друг к другу в гости. У меня только что был доставщик. Как раз принес медикаменты. Вообще-то помогают, но меня из-за них рвет.

Зря я позвонил, подумал Макуэйн.

– А вы не могли бы меня навестить? – спросила Райбис.

– У меня совсем нет воздуха для скафандра.

– Так у меня есть, – сказала она.

Макуэйн запаниковал.

– Но вы ведь больны…

– До вашего купола как-нибудь дотяну.

– А как же ваша станция? Вдруг в это время начнет поступать…

– Возьму с собой сигнализатор.

Наконец он выговорил:

– Хорошо.

– Мне очень нужно с кем-то побыть, хотя бы немного. Доставщик всегда остается на полчаса, дольше ему нельзя. Знаете, что́ он мне сказал? На CY30 VI сейчас вспышка какой-то формы бокового амиотрофического склероза. Не иначе как вирус. У меня тоже что-то вирусное. Господи, не хотела бы я словить боковой амиотрофический. У меня скорее марианский тип.

– Это заразно?

Прямого ответа Райбис не дала.

– У меня-то все излечимо, – заверила она, явно пытаясь его успокоить. – Но раз уж тут вирус гуляет… Ладно, не пойду я никуда, ничего страшного. – Она кивнула и потянулась к выключателю передатчика. – Лучше полежу, попробую заснуть. С моей болезнью надо спать как можно больше. Завтра я вам позвоню. До свидания.

– Нет, приходите, – сказал Макуэйн.

Девушка просветлела.

– Спасибо.

– Только не забудьте захватить сигнализатор. Есть подозрение, что как раз начнут запрашивать телеметрию, и…

– Да в жопу телеметрию! – с ненавистью выкрикнула Райбис. – Мне осточертело торчать в этом куполе! Вот вы еще не спятили от того, что сидите тут и разглядываете бобины, счетчики, датчики и прочую дрянь?

– По-моему, вам пора домой, – произнес он.

– Нет, – сказала она несколько спокойней. – Я буду четко выполнять все инструкции медслужбы, закончу химиотерапию и вылечу этот долбаный склероз. А домой не поеду. Лучше приду к вам и состряпаю что-нибудь на обед. Я хорошо готовлю. Моя мать была итальянкой, а отец – чикано, так что я всегда кладу приправы, только здесь их негде достать. Но я придумала, чем их заменить. Поэкспериментировала со всякой синтетикой.

– В концерте, который я буду передавать, – сменил тему Макуэйн, – Фокс исполняет новую версию «Преследования» Доуленда.