— Кто такой Артур Ракем? — спросила я.

Он начал дразнить меня, называя «невеждой».

— А чего ты ожидал от дочери акробатки? — сказала я сердито, потому что больше всего боялась, что Гарри сочтет меня дурой.

— Живости и проворства, — ответил он, смеясь, и я тоже не удержалась от смеха.

Потом он рассказывал мне много всего интересного. Я всегда удивлялась, как он начитан, и понять не могла, откуда у него берется время на чтение, когда он ведет такую бурную жизнь.

Мы расположились на берегу реки. Вокруг никого не было, два белых лебедя подплыли к нам, выпрашивая кусочки хлеба.

Покончив с едой, мы лежали на подстилке и разговаривали. Сумерки сгущались, темнело, и наконец поднявшаяся луна залила серебристым светом окрестности, и засверкала волшебным блеском река.

Разговор иссяк. Мы замолчали. Вдруг Гарри сказал:

— Знаешь, через две недели я участвую в летном состязании.

Я замечталась, забыв обо всем, кроме своей любви к Гарри. Его голос заставил меня вздрогнуть, я резко поднялась и села:

— В каком состязании?

Я неделями не читала газет, потому что была так занята, что у меня просто не оставалось на это времени.

На этот раз Гарри не стал обвинять меня в невежестве. Он рассказал мне, что «Дейли Рокет» предлагает приз в десять тысяч фунтов летчику, который первым долетит до Монголии.

— Меня поддерживает один синдикат, и я обещал пилотировать их самолет, — добавил он.

— Это не опасно, Гарри? — спросила я. — Вдруг какая-нибудь катастрофа или что-то в этом роде…

— О нет, совершенно безопасно, — пожал он плечами. — Одно только меня беспокоит.

— Что? — спросила я.

— Я не могу жениться на тебе, пока не вернусь. Понимаешь, дело в страховке. Синдикат застраховал меня на случай неполадок с их самолетом, и мне пришлось дать слово, что у меня нет никаких финансовых обязательств, чтобы не было споров из-за денег, если я… ну… как-нибудь испорчу им самолет…

Он говорил небрежно, легкомысленным тоном, но я почувствовала, что за этой легкомысленностью скрывается что-то серьезное.

— Значит, опасность все-таки есть? Ты не хочешь лететь. Гарри, скажи мне правду, я должна знать.

— Никакой особой опасности, во всяком случае, ничего из ряда вон. Это даже проще, чем перелет в Америку. Если возникнут проблемы, всегда можно приземлиться. Обещаю тебе, дорогая, что не пойду на неоправданный риск теперь. Я только о тебе беспокоюсь… — Он замолчал.

— Если что-то случится? — закончила я за него. — Гарри, дорогой, я люблю тебя.

Он крепко обнял меня.

— Это правда, Линда? — спросил он, касаясь губами моих губ. — Ты, правда, любишь меня?

Я обвила руками его шею.

— Я хочу, чтобы ты стала моей женой, — сказал он.

— Я стану твоей женой, как только ты вернешься, но я люблю тебя сейчас.

— Нет, — сказал он, — я не могу сделать ничего, что повредило бы тебе, если вдруг…

— Не говори так, — перебила его я, — я бы не вынесла, если бы что-нибудь… случилось с тобой.

— Дорогая, будем благоразумны, у меня нет денег… чтобы оставить тебе.

Я знала, о чем он думает. Я могла забеременеть. А как было бы чудесно иметь его ребенка!

— Что же нам делать? Я должна быть с тобой, должна!

— Я готов каждую минуту повторять тебе, как я люблю тебя, — сказал Гарри.