– Замечательно, – перебил его Холмс. – Я вам искренне завидую…

– Не стоит мне завидовать, месье Стоун. У вас тоже есть свое место в жизни, надо просто его найти, и зависти не станет.

– Насколько я знаю, садовники здесь долго не задерживаются. Вы, вероятно, тоже скоро нас покинете?

– О, да! Профессор Пилат давеча сказал, что подыскал мне место. Место, где чертовски много работы, где требуется рука настойчивого садовника, и где я найду применение своим навыкам за весьма приличное жалование.

– И где же находится это место?

– В Эль-Риаде. Кажется, это столица Кувейта или Саудовской Аравии. Представьте только что возведенный дворец, совершенно сказочный, вокруг него один лишь песок, и моя задача взрастить на нем рай земной флоры. Скажу честно, как только я услышал это из уст профессора, у меня зачесались руки, я ночь не спал, составляя в уме план будущих сражений с песком и зноем.

– И когда вы туда собираетесь ехать?

– Уеду, как только профессор Пикар найдет мне замену. Думаю, это случится дня через два, – посмотрел провидцем.

– Что ж желаю вам удачи, – крепко пожал вмиг закисший Холмс мозолистую руку Бонне. – Думаю, ваш брат, полковник Епифанов был бы рад за вас.

17. Как все просто, оказывается!

Задумчивый Холмс шел по дорожке, посыпанной крупным белым песком. Тонкий его орлиный нос казался ему курносым, квадратный, чуть выступающий вперёд подбородок опадал при каждом шаге, как зажиревший от лености ума, острый, пронизывающий взгляд не мог проткнуть и воздуха, прозрачного на много миль вокруг. А жизнь текла. Где-то в лесу, как нанятый, каркал ворон, в диссонанс ему беспрестанно куковала кукушка, со стороны «Трех Дубов» слышалась странная для текущего момента «Аппассионата». Двое тощих санитаров механически катили к вертолетной площадке медицинскую каталку, устланную светло-коричневой клеенкой, на которой стыдились самих себя поблекшие пятна. Небо выглядело безукоризненно синим; горы, тщательно прорисованные солнечным светом, трепетно его подпирали.

– Мистер Стоун, – послышался за спиной Шерлока Холмса скрипучий голос профессора Пилата. – У вас не найдется для меня минуты?

– Минуты чего? – обернулся Холмс, вмиг собравшись, то есть сделав нос орлиным, а подбородок квадратным, как каменный дорожный брус.

– Вашего внимания.

Холмс смотрел на Пилата ровно минуту. По истечении ее сказал профессору сухо:

– Я согласен, – повернулся, пошел прочь размеренным шагом.

– На что вы согласны? Вы не пояснили, – нагнав его, профессор пристроился рядом.

– Я согласен завтра в три часа встретится с вами и вашими… вашими друзьями в «Трех Дубах».

– Как вы узнали это, мистер Стоун?! Вы читаете мысли?! – круто изогнув шею, посмотрел Пилат в глаза пациента с любопытством.

– Во-первых, мыслей я не читаю. Я читаю лица. Во-вторых, знаю, что все встречи, подобные предложенной вами, проводятся в «Трех дубах». В-третьих, общеизвестно, что, малыш мадмуазель Рене до трех часов дня спит, затем его уносят в Эльсинор на ежедневное медико-психологическое обследование.

– Как все просто, оказывается! Так вы придете?

– Разумеется.