Он погорячился, и за интерес принял досаду. Шейла Ньюбери не выносила, когда люди поступали нелогично. А этот мужчина, который пытается завязать с ней разговор, собирается левой рукой чесать правое ухо.
— Я из Парижа поеду в Лондон, но… — Он сделал паузу, не желая сразу открыть перед ней свой замысел. — По туннелю на поезде, — закончил он, и в его тоне звучала детская радость.
Она пожала плечами.
— На поезде? Вы что, никогда не катались на поезде?
Ален рассмеялся.
— Катался. Много раз. Но я мечтал с самого детства, что, как только построят тоннель под Ла-Маншем и пустят по нему поезда, я обязательно прокачусь.
— Вы… вы летите в Париж только ради этого? — Ее взгляд остановился на его лице, потом губы разъехались, она расхохоталась. — Классно! — объявила она. — Никогда бы не подумала, глядя на вас.
— Ну слава Богу, — засмеялся и Ален. — Я готов был уже подумать, что вы не женщина, а мраморная скульптура, — уколол он соседку в ответ на ее укол. Лицо Алена с тяжелым подбородком внезапно стало похоже на мальчишеское. — Если вас смешат ребяческие поступки мужчин, то вы самая настоящая женщина.
— То есть? — Шейла повернулась к нему и теперь уже внимательно смотрела в серые, как небо в иллюминаторе, глаза.
— А то и есть, — ответил он. — В мужчине до конца жизни живет ребенок. В женщине — его мать.
— А если у женщины нет ребенка?
— Неважно. Она все равно чувствует себя матерью мужчины, да и всего мира.
— Откуда такие познания? — спросила она.
— Опыт. — Ален пожал плечами. — Женщина по своей сути похожа на наседку.
— На… наседку? Вы имеете в виду — на курицу?
Он засмеялся, ожидая, что сейчас на ее лице возникнет оскорбленное выражение. Он уже приготовил слова, чтобы успокоить ее, но — ничуть не бывало! Лицо ее было просто изумленным. Более того — радостным. Но почему?
— Ох, — выдохнула она. — Вы меня просто… ободрили. Вы сами не знаете, как здорово поддержали меня.
Ален оторопело смотрел на нее.
— А что я такого сказал? — Он свел брови, стараясь отыскать в своих словах нечто, чего не заметил сам.
Соседка засмеялась.
— Только то, что сказали.
— Я думал, вы обидитесь на меня.
— Да что вы такое говорите! Ваши слова лишний раз подтвердили, что я на правильном пути!
— А…
— Нет, это не обсуждается. Это очень, очень личное.
— Хотите мою визитную карточку? — спросил Ален, чувствуя, как глаза его начинают блестеть свойственным ему в такие минуты охотничьим блеском.
— Нет, — сказала она просто.
Он пожал Плечами.
— Напрасно. Мы могли бы «печататься».
Соседка расхохоталась.
— А вы правда смешной. Вы говорите, как подросток. Это их лексика.
— Они умеют придумывать удивительно точные слова. Поболтать в сети — лучше не скажешь. Войти в Интернет и «покатиться» на какую-то тему. Можете сказать точнее?
Шейла отвернулась от своего соседа. Конечно, они могли бы поболтать. Могли бы обменяться посланиями по электронной почте. Но зачем ей это? Теперь-то она знает, чем наполнит свою жизнь — продолжением жизни безвременно ушедшего сына. Она все равно продолжает быть матерью. Ведь что-то такое имеет в виду ее сосед?
Страшно признаться, но Шейла думала не просто о соколином питомнике. |