А еще нейтралы, как правило, не хотят изменения установившегося порядка вещей. Но в отличие от танатоманов, они разумеют под этим не божественный или природный порядок, а существующие общественные отношения. Бессмертие неизбежно изменит мир до неузнаваемости — а это нейтралам не нравится.

Третья категория — витафилы. Они любят жизнь, боятся смерти и мечтают о бессмертии. Именно витафилы придумали рай, как улучшенное продолжение земного существования.

Многие нейтралы тоже мечтают о рае — но он влечет их потому, что им не нравится земная жизнь. А витафилов эта жизнь вполне устраивает, и они стремятся к телесному бессмертию. Пока оно невозможно, рай может служить заменой. Но жизнь во плоти для витафила — лучше всякого рая.

К тому же рай — это предмет веры. «Кто бы согласился, кряхтя под ношей жизненной плестись, когда бы неизвестность после смерти, боязнь страны, откуда ни один не возвращался, не склоняла воли». Шекспир (или кто там писал за него?) действительно был гений. Бессмертие души не гарантировано, рай призрачен, и к тому же существование рая предполагает и существование ада — а в ад витафилам совсем не хочется. Уж лучше жить на земле со всеми ее проблемами и недостатками.

Витафилы придумали рай, а танатоманы придумали Нирвану — полное отсутствие всякого существования. «Всякая жизнь есть страдание», — так говорил Будда, и буддисты стремятся к Нирване, как избавлению от жизни. Самоубийство, увы, не спасает — за ним следует новое перерождение. А прервать цепь перерождений может только праведная жизнь.

Если физическое бессмертие будет обретено и станет общедоступно, танатоманы разделятся на две группы. Одни будут жить, как прежде, болея и старея, отказываясь от новых достижений цивилизации и цепляясь за религиозные догмы и старые традиции. Другие же охотно примут вечную молодость, однако в определенный момент будут кончать жизнь самоубийством или убивать друг друга.

Впрочем, может появиться и третья группа танатоманов — те, кто считает, что умирать должны все. Эти радикалы станут убивать не только и не столько своих собратьев, сколько нейтралов и витафилов, которые вовсе не хотят умирать.

Нейтралы тоже разделятся. Многие из них с радостью воспользуются «эликсиром жизни» и будут жить сотни лет, но одни привыкнут к этому состоянию, а другие в конце концов в падут в танатоманию и добровольно окончат жизнь.

Артур Кинг предсказывал появление и широкое распространение искусственной смертности, разного рода казней и жертвоприношений по доброй воле жертвы, а также игр со смертельным исходом, наподобие тех, что любит описывать Шекли: охота людей друг на друга, гладиаторские бои, дуэли и поединки, а также просто азартные игры, ставкой в которых будет жизнь. Особо отмечались имитации войн — но при этом Кинг не исключал, что радикальные танатоманы способны развязать и настоящие войны.

Сам Кинг несомненно был ярко выраженным витафилом, и его статья вошла в резонанс с настроениями Руслана, который тоже любил жизнь и мечтал о бессмертии.

Руслан случайно набрел на эту статью. Просто когда он последний раз заглядывал в Интернет с компьютера Шуры Шмелева, ему попался на глаза один каталог, где фиксировались не сайты, а отдельные интересные материалы. Этот каталог за прошедший месяц никуда не делся, а материал Артура Кинга красовался в списке горячих новинок. Сам Кинг тоже давал кучу ссылок на другие сайты, но его собственная страница не пользовалась особым успехом. Счетчик посещений показывал «99» — правда, без указания даты начала отсчета.

Кликнув одну из ссылок, Руслан попал на страницу, где разоблачалось мальтузианство и приводились доказательства того, что бессмертие людей не принесет вреда Земле.