7. С оглядкой на современность: виговская история науки

Активно интересоваться историей науки я начал в 1972 г., когда написал свою первую книгу — учебник по общей теории относительности для студентов старших курсов. Чтобы описать предпосылки теории Эйнштейна понятнее, я начал книгу с исторического введения, в котором осветил историю основополагающих идей, то есть неевклидовой геометрии, теории гравитации и принципа относительности.

Изложение истории в этой книге было почти полностью построено на вторичных источниках и опубликованных исследовательских статьях, но к своей второй книге о современной космологии, адресованной более широкой аудитории читателей, я подошел более основательно. При работе над книгой, написанной в 1977 г., я, кроме прочего, поговорил с физиками и астрономами, которые имели прямое отношение к совершенному в 1965 г. открытию реликтового излучения, сохранившегося со времен ранней Вселенной. Я хотел лучше понять сложности, которые стояли перед учеными.

Затем я решил предпринять попытку преподавать историю физики студентам. В начале 1980-х гг. сначала в Гарварде, а потом в Техасе я читал учебный курс об открытии внутриатомных частиц — электрона, протона и нейтрона. Материал курса лег в основу новой книги. Увлекшись историей, я начинал свои поздние труды по квантовой теории поля и квантовой механике с исторических обзоров. Я хотел не только объяснить, откуда пришли эти идеи, но еще и дать студентам, которые будут применять эти теории, ощущение сопричастности великой традиции.

Большая часть моих текстов касалась только новейшей истории физики и астрономии, охватывавшей период с конца XIX в. до настоящего времени. Однако я чувствовал растущую потребность погрузиться вглубь веков и больше узнать о ранних этапах истории науки, когда задачи и стандарты научных знаний еще не обрели современную форму. Чтобы лучше познакомиться с древней историей, я вызвался читать учебные курсы по истории физики и астрономии студентам Техасского университета. Из лекционных конспектов к этим курсам выросла еще одна книга, изданная в 2005 г.

Несмотря на то что в этой книге я уделял повышенное внимание ошибкам, неудачным гипотезам и даже подлым поступкам в истории науки, в целом у меня все же получился рассказ о прогрессе, идущем от первых неумелых шагов классической Греции к ранней науке эллинистических астрономов, математиков, физиков через драматичное развитие средневековых ислама и христианства к расцвету современной науки и научной революции. Я знаю, что такой подход к истории уже не в моде, и преднамеренно адаптировал то, что зачастую осуждается как «виг-интерпретация» истории науки. Поэтому я не был удивлен, когда некоторым историкам не понравилась тематика книги, несмотря на отсутствие в ней явных ошибок.

В завершение всей этой суматохи в марте 2016 г. на одном из своих заседаний в Балтиморе Американское физическое общество провело специальную сессию, названную «Диалог с автором: о книге Стивена Вайнберга “Объясняя мир”». Я написал текст для своего выступления заранее и в декабре 2015 г. опубликовал его в виде статьи в журнале The New York Review of Books. Эта работа сейчас перед вами.

Герберт Баттерфилд был тем самым кембриджским историком, который описал и осудил то, что он назвал «виговским подходом к истории». В 1931 г. в своей одноименной книге молодой Баттерфилд заявил, что «изучение истории с оглядкой на современность является источником всех грехов и софистики в исторической науке». Особое презрение он выражал тем историкам, среди которых оказался и лорд Актон, кто судил о событиях прошлого, исходя из современных этических норм, и кто, к примеру, видел в виге Чарльзе Джеймсе Фоксе исключительно хранителя британских либеральных ценностей. Дело не в том, что Баттерфилд лично не хотел высказывать моральных суждений; просто он считал, что это занятие — не для историков.