— Это было сейчас!

— Не понимаю...— озадаченно проговорил Зернов.

— Это произошло только что. На твоих глазах. Но до того было еще раз. Пять, десять или, может быть, двадцать миллиардов лет тому назад — никто не знает, сколько.

Зернов ответил не сразу. Помолчал, пожал плечами:

— В такие цифры я вообще не верю. И фантастикой никогда не увлекался. Ты можешь объяснить так, чтобы было понятно?

— Попытаюсь. Мы живем в обратном ходе времени. Возвращаемся по своим следам. Это доходит?

— Наивный вопрос. Конечно, нет.

— Обратный ход времени. Ну, ты же интеллигентный человек и обладаешь каким-то представлением об устройстве вселенной. У нас в редакции полно брошюр «Знания».

— Ну и что?

— Пульсирующая модель вселенной. Помнишь? Ну, разбегание галактик, эффект Допплера и все такое прочее. Затем — в какой-то момент времени — остановка...

— Насчет остановки я не помню.

— Остановка — и начало обратного процесса: сбегание галактик к одному центру, фиолетовый Допплер вместо красного и так далее.

— Это новая теория?

— Если бы только теория... Это случилось, понял? Иного объяснения нет. Но кроме сбегания галактик произошло, видимо, и еще одно, самое существенное: вспять повернуло и время. И если раньше оно шло, допустим, от минуса к плюсу, то после этого двинулось обратным путем — от плюса к минусу. То есть от будущего — к прошлому. Вернее, от того, что мы тогда называли будущим, к тому, что тогда считалось прошлым.

— Забавно... Помнится, была одна рукопись об этом. Была?

— Куда уж забавнее. Рукопись? Была. И будет еще, не бойся.

— И когда это произошло? Поворот времени?

— Откуда я знаю? Никто не знает. Ведь после того как мы с тобой померли...

— Что-что?

— Не дергайся. Понимаю, что тебе неприятно. Но больше ты не умрешь, не бойся. Однако в свое время мы с тобой померли, и после нас были еще десятки или сот ни или миллионы поколений, и все они тоже успели умереть, а потом, возможно,— возможно, но вовсе не известно, ибо это недоказуемо! — вселенная существовала какое-то время — миллиарды лет, может быть,— без нашего участия, без участия разумной жизни; но может быть, разум был и до самого конца,— а потом все это пошло задним ходом, и стали снова возникать и протекать те же процессы, что происходили раньше, при прямом ходе времени,— но только в обратном направлении. И снова повторялись те же поколения, от последующих к предыдущим, от детей к отцам, от следствий — к причинам...

— Да нет,— сказал Зернов уверенно и даже махнул рукой.— Этого не может быть.

— То есть как? — опешил Сергеев.

— Очень просто. Ведь если так, значит, должны повториться все те события, которые происходили раньше? Пусть и в обратном порядке... Или я неверно понял?

— Ты понял правильно.

Зернов усмехнулся.

 — Кто же это разрешит?

— Что ты сказал?

— Сказал ясно: кто это разрешит? Кто допустит?

— А, вот что,— Сергеев серьезно посмотрел на Зернова.— А никто никого не спрашивал. Вот никто и не запретил.

На этот раз Зернов молчал не меньше минуты.

— Но почему все вдруг двинулось вспять? Прогресс ведь неудержим, необратим!

— Глупый вопрос. Почему вообще существует мир? Да еще не всегда такой, каким мы его себе представляем.

— М-да. Тут надо еще подумать. Крепко подумать. Так, сразу я эту точку зрения принять не могу.

— Дело твое. Тем не менее, только благодаря этой, как ты говоришь, точке зрения ты сейчас существуешь на свете.