Его обещание, что он не намерен принуждать ее здесь к сексу, но обязательно вернется к этому рано или поздно, не успокоило девушку.

— Тогда зачем снимать джинсы? — требовательно спросила Луиза.

— Если тебе действительно пришлось с такими большими усилиями пролезать через иллюминатор, у тебя непременно должны остаться ссадины. Вероятнее всего, на бедрах, — медленно пояснил он. — Вот почему я осматривал тебя прошлой ночью. Обнаружил единственную ссадину на виске.

Луиза вспыхнула, вспоминая о руках, блуждающих по ее телу, и горячо возразила:

— Значит, смотрел не так тщательно. И уж, конечно, у тебя не было, черт побери, никакого права!

Тяжелый взгляд снова ощупал ее. Конрой хрипло сказал:

— Если нет следов, тогда все рассказанное тобой — сплошной бред!

— Они есть, уверяю тебя, — горячо настаивала Лу. — Тело жутко саднило, когда я принимала ванну.

— Тогда покажи!

— Ни за что!

Вождь шагнул к ней, и девушка поспешно залезла в машину. Сердце ее колотилось от страха.

— Хорошо! — крикнула Лу. — Не трогай меня! Я покажу сама.

Повернувшись спиной, она расстегнула джинсы, спустила их ниже бедер, задрала трусики и, повернувшись боком, демонстративно выставила бедро.

— На, любуйся!

— Теперь покажи другой бок.

Лу выполнила, и это приказание и возмущенно взглянула на него.

— Ну что, удовлетворен? Насмотрелся?

Вождь наблюдал, как она поспешно натягивала джинсы, и в глазах его появился озорной блеск.

— Да, на этот раз достаточно. Когда вернемся домой, советую смазать царапины.

Она бросила на Конроя тревожный взгляд:

— Домой? Куда?

— Ко мне, конечно. Теперь ты будешь жить в моем особняке.

Смысл сказанного не сразу дошел до нее. В равной степени она восприняла бы сообщение и о том, что должна отправиться в логово льва.

— В твою тюрьму, да? — вызывающе зло сказала Луиза. — Чтобы меня приковали цепью к стене, как других твоих заключенных? Нет, я решительно отказываюсь следовать за тобой.

Он раздраженно вздохнул.

— Перестань так чертовски упрямиться! Ведь ты ни в чем не разбираешься.

Наконец-то и она получала возможность отыграться.

— Представь себе, разбираюсь, — сказала Лу самонадеянно. — Я могу обратиться в полицию и дать показания против контрабандистов. Конечно, меня задержат, но выяснят мою непричастность к шайке, и я смогу вернуться домой.

Конрой отрицательно покачал головой.

— Нельзя этого делать, Луиза. Брок, вероятно, думает, что ты утонула. Если же ты объявишься в качестве свидетеля, то вся банда со злости попытается и тебя втянуть в свое грязное дело. Ты одна, а их четверо. Кому поверят? Судью будет трудно убедить в твоей невиновности. — Вождь пожал плечами и задумчиво произнес: — Очень жаль, если такая юная, привлекательная девушка попадет лет на десять в тюрьму.

Его слова опять ввергли Лу в отчаяние. Она с горечью посмотрела на Конроя.

— А, понимаю, шантаж, да? Или я остаюсь здесь, или ты сдаешь меня полиции?

— Я так не думал, — протянул Конрой, — но если ты заговорила об этом сама…

— Ты достоин презрения. — Ее возмущению не было предела. — Уж лучше отсидеть десять лет, чем стать женой такого человека, как ты.

Но Вождь, улыбаясь, отрицательно покачал головой.

— Ты не права.