— Пришла поработать? — спросил он.

 — Хочу написать материал для своей колонки, — ответила Элизабет, усаживаясь за допотопную пишущую машинку.

 Она с беззаботным видом перекинула через плечо золотистые волосы, собранные на макушке в «конский хвост», и напечатала название рубрики: «Глаза и уши», но дальше этого дело не пошло. Лиз не могла думать ни о чем, кроме Тодда и пустого сиденья на мотоцикле позади него.

 Элизабет долго сидела, уставившись на чистый лист бумаги, и не заметила, как мистер Коллинз встал за ее спиной и положил руку ей на плечо.

 — Что, творческий кризис? — Он заботливо смотрел на Элизабет.

 — Ах, если бы только это! — мрачно ответила она.

 — Может, тебе стоит рассказать, что случилось?

 Роджер Коллинз придвинул стул. «Удивительно, — подумала Лиз, — мистер Коллинз всегда рядом, когда нужна помощь».

 — Да, наверное, лучше рассказать» а то еще немного и меня упрячут в психушку, — усмехнулась она.

 Вытащив лист бумаги из машинки, она скомкала его и кинула через всю комнату в корзину для мусора, но промахнулась.

 — До этого, я думаю, не дойдет, — улыбнулся он. — Рассказывай, Лиз. Я тебя слушаю.

 Она пожала плечами:

 — Все плохо, хотя, если подумать, ничего страшного не произошло.

 — Классический парадокс, — мистер Коллинз задумчиво смотрел на нее, потирая подбородок. — Так в чем же дело? Объясни.

 Тут как будто плотину прорвало. Элизабет торопилась выговориться. Она рассказала учителю о Тодде, о его мотоцикле и о том, что ей нельзя ездить вместе с ним. Она призналась, что боится — а вдруг ему станет с ней неинтересно, и он найдет кого-нибудь еще, кто разделит с ним любовь к двухколесным средствам передвижения — Можно, я задам тебе один вопрос? — осторожно спросил мистер Коллинз. — Тодд ведь играет в баскетбол, правда?

 Лиз кивнула.

 — Тебе не приходило в голову, что он вздумает ухаживать за кем-нибудь из баскетбольной команды девочек, правда?

 Она отрицательно покачала головой.

 — А тебе самой нравятся только те парни, которые разделяют твою любовь к литературе?

 — Разумеется, нет.

 — Так почему же ты думаешь, что Тодд способен увлечься Мэнди или Инид, раз они катаются с ним на мотоцикле?

 — Да нет, я так не думаю, — она слабо улыбнулась.

 — Ты считаешь, что, катаясь на мотоцикле с Тоддом, они поступают дурно?

 — Нет, конечно, — проговорила Элизабет, — но поймите, мистер Коллинз, меня это бесит. Я знаю, они тут ни при чем, а все равно злюсь. Я сама себе противна в такие минуты.

 Мистер Коллинз молча посмотрел на нее. В его взгляде было понимание и сочувствие.

 — Что же теперь делать? — тихо спросила она. — Может, я уже совсем рехнулась?

 — Вовсе нет. Я думаю, любая нормальная девушка на твоем месте реагировала бы точно так же.

 Такого ответа Элизабет не ожидала.

 — Это ужасно, — она в отчаянии стиснула руки. — Я не могу понять, что со мной происходит, а вы говорите: все в полном порядке.

 — Но я не говорил, что все чудесно. Я подразумевал другое: каждому человеку, если только он не бездушный сухарь, случается испытывать ревность, злость, зависть. И всем приходится подавлять в себе эти чувства.