— И помни, — услышала я слова, брошенные в спину, — я могу помочь тебе в том, чего ты так хочешь. Когда поймёшь, приходи!

Пришпорила лошадь, едва не сорвавшись в галоп, затем оглянулась и увидела, что жреца больше нет на ступенях. Только осталась приоткрытой дверь в его обитель. Тёмная щель, словно чёрный глаз, взиравший на меня в ожидании и в голове прошелестел голос Ихсана: «Когда поймёшь, приходи!».

Наима могла передвигаться по лагерю не опасаясь, что кто-либо тронет её. Давлат дал чёткие указания касательно старой ведьмы и теперь она не беспокоилась за свою жизнь, хотя воины поглядывали на старуху с подозрением. Сама же ведьма игнорировала любопытные взгляды, присматриваясь к обстановке, царившей среди воинства мудреца.

Это был обширный лагерь, но в нем не оказалось такого порядка, который она наблюдала в войске Шаккара. Казалось, Давлат набирал своих людей из того, что само шло в руки. Многие из мужчин не были даже хорошо вооружены, хотя ведьма видела и отряды в отличных доспехах и при полном облачении.

Наима смотрела на это море людей и думала о том, что даже плохо вооружённые, они представляют большую угрозу для Хайрата, в котором почти не осталось защитников. Женщина была немного удивлена, что мудрец ещё не атаковал город. Выжидал ли он или рассчитывал на нечто более важное, что скрыто от понимания ведьмы? Она не знала и пока не хотела думать об этом. Её цель имела иной характер, и сейчас старая ведьма высматривала вдали, в песках, страшного зверя, так похожего на божество варваров, спустившееся на землю к своим смертным детям.

Давлат ничего не сказал ей о существе, но она и сама понимала, с кем имеет дело. Догадывалась со свойственной ей проницательностью, но хотела быть уверенной в своих предположениях.

Шагая между наспех сооружённых треугольников шатров, она смотрела вдаль, туда, где поднималась пыль над сухой землёй степей, смешанной с золотом песков. Чуть дальше уже начиналась пустыня, здесь же ещё властвовала почва, потрескавшаяся от зноя, задыхающаяся без дождей, таких редких в этой местности.

На Наиму косились, пока она шла вперёд, но никто и не подумал остановить её. Хотя некоторые из воинов догадывались, куда направляется старая женщина. Но приказ есть приказ. Не велено трогать ведьму, вот они и не лезут на рожон. Давлат не любит тех, кто перечит ему и наказывает жестоко.

Змея она увидела, лишь оказавшись на самом краю лагеря. Огромное длинное тело, покрытое шипами, с плоской головой и глазами, горевшими в бессильной ярости уставились на ведьму, стоило ей оказаться в опасной близости от Малаха. Наима подняла руку и сжала амулет, подаренный ей Давлатом. Он служил защитой от змея, мудрец знал, что ведьме он нужен, как никому другому, и не ошибся.

Завидев Наиму, Малах на мгновение замер. Он лежал под палящими лучами солнца: широкие кольца сверкали чёрным золотом, пока злые глаза с вертикальным зрачком смотрели не мигая на застывшую, чуть скрюченную фигуру женщины. Затем длинное тело резко распрямилось и Малах накинулся на старуху, но не тронул, лишь завис над её головой, устрашающе раскрыв огромную пасть с жутким, больше похожим на длинного червя, языком.

Наима задрожала всем телом, ощущая смрадное дыхание твари, но заставила себя посмотреть змею в глаза, затем сделала шаг назад и произнесла:

— Вот мы и встретились...Малах!

Змей зашипел. Чёрное тело вздыбилось огромными кольцами. Он снова попытался напасть, но не смог и лишь бессильно захрипел, ударяясь о невидимую преграду, окружавшую старую ведьму. Наима расправила плечи и встала прямо, насколько ей позволила спина, затем рассмеялась, продолжая смотреть в жуткие глаза твари.

— Не нравится? — спросила она.

Змей неожиданно успокоился. Огромные глаза моргнули, и он подался назад, но взгляда от Наимы не отвёл. Она понимала, что если бы не защита Давлата, её давно не было в живых.