Маэта засуетилась, торопливо вываливая на Элизабет различные подробности о продуктах. При этом она мельком поглядывала на госпожу, сгорая от любопытства.

Ей хотелось знать, что такого могло случиться, что старшая дочь хозяина пришла за едой прямо на кухню. Неужели за завтраком не наелась? Обычно у больных плохой аппетит.

Еще раз исподтишка глянув на девушку, Маэта подумала, что страдающей от болезни госпожа не выглядела. Бледная, конечно, но это для господ в порядке вещей. Они если и бывают на солнце, то прикрывают лица зонтами. Уж больно они не хотят быть похожими на простолюдинов.

Осмотрев кухню, Элизабет совершенно спокойно села за стол, чем привела Маэту в еще большее недоумение. Та никак не могла поверить, что молодая госпожа решила обедать прямо на кухне. Такого никогда не было.

Закрыв рот, кухарка бросилась вытирать стол. Он был довольно старым, зато весьма крепким и надежным. За время дерево впитало в себя множество различных жидкостей, отчего столешница покрылась темными пятнами.

Раньше Маэта не обращала на это внимания, да и другим слугам, питающимся на кухне, было все равно. А сейчас кухарке внезапно стало невероятно стыдно за эту грязь.

– Все в порядке, – попыталась убедить женщину Элизабет. Конечно, ей было не слишком приятно сидеть за столь грязным столом, но она вполне могла потерпеть.

– Я сейчас, – Маэта кинулась к шкафу и принялась перебирать полотенца. Отобрав самое новое и чистое, она постелила его на стол. – Это…

– Все хорошо, – Лиза слегка улыбнулась.

Маэта выдохнула, а потом подозрительно принюхалась. Как только она поняла, что омлет, кажется, подгорел, ее лицо, обычно румяное и загорелое, побледнело. Кинувшись к плите, она принялась спасать то, что еще можно было спасти.

Наблюдая за кухаркой, Элизабет тихо вздохнула. Она хорошо понимала состояние женщины. На самом деле Лиза и сама ощущала себя неловко. Раньше ей не доводилось делать что то подобное, ведь мир слуг и господ был четко поделен.

После обеда, наполненного неловкостью, Элизабет решила, что ей следует позаботиться о своем дальнейшем питании. Она не может три раза в день ходить на кухню. Рано или поздно об этом узнает больше слуг и других людей, а после обязательно дойдет до сестры.

– Маэта, могу я тебя кое о чем попросить? – спросила она, закончив с трапезой.

– Конечно, молодая госпожа, – закивала кухарка, не понимая, почему Элизабет именно так построила вопрос. В конце концов, она могла ведь просто приказать, не так ли? Зачем просить, тем более прислугу?

Посмотрев на женщину, Лиза подалась немного вперед и заговорила более тихим голосом, давая понять, что ее просьба – тайна.

– Я бы хотела, чтобы ты приносила завтрак, обед и ужин прямо ко мне в комнату. Это возможно?

Кухарка на миг замерла. В ее сердце родилось любопытство. Она не понимала, что происходит, но ей жутко захотелось все узнать. Понятно, что прямо спросить у госпожи она не могла.

– Все будет в лучшем виде, – пообещала женщина.

– И еще, я хотела бы, чтобы это осталось тайной от других, – все таки добавила Элизабет, решив, что ей стоит озвучить это. Мало ли, вдруг Маэта не поняла ее. – От всех, – уточнила она.

– Да, да, – кухарка интенсивно закивала, но потом спохватилась, вспомнив кое о чем. – Но если кто то из господ спросит…

– Просто скажи, что это мой приказ, – успокоила ее Элизабет.

– Хорошо, – произнесла Маэта уверенно.

Когда госпожа ушла, кухарка еще минут десять сидела неподвижно, обдумывая произошедшее.