– Ты же понимаешь, он не примет моей книги.

– Да, – согласилась Вера.

– Что же тогда?

– Не знаю.

Марк понимал, какой не простой выбор придется сделать Вере, и ему стало ее жалко. Но и он не может ничего изменить. Это уже не в его силах. Еще до написания книги, такой шанс был, но сейчас его уже нет. Все же правильно сказано в Библии: « Вначале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог». Если слово произнесено, оно останется в веках. И никакая сила не способна его выкорчевать.

– Нам предстоят непростые времена, Вера, – тихо произнес он.

– Это я уже поняла.

– И что ты думаешь об этом?

– Ничего.

– Как ничего? – изумился он.

– Так, ничего не думаю, – пожал она плечами.

– Но ведь от этого, возможно, зависит наша с тобой судьба.

– Да, возможно.

– Но тогда, прости, не понимаю.

– Но что ты хочешь от меня. Даже если ты прав, мне трудно согласиться с твоей правотой. И я ничего не могу с собой поделать. Я словно бы разрываюсь на части. Это так мучительно.

Введенскому стало стыдно за свой эгоизм. Он думает только о себе, а каково ей, учитывая из какой она семьи, какое получила воспитание, какую должность занимает отец. Если она примет его сторону, это, скорей всего, означает разрыв с семьей, со всем своим окружением. А ведь кроме отца, у нее еще трое братьев. И все священники. Это самый настоящий клан, о них так и говорят.

– Я виноват перед тобой, – с раскаянием произнес Введенский.

– Нет, – решительно возразила Вера, – ты написал то, что считал верным. Эти мысли тебе внушил Бог.

– Я тоже так считаю, – удивился ее словам Александр.

– Но и мысли твои оппонентам тоже внушает Бог.

– Выходит, он разным людям внушает разные мысли.

– Да, – кивнула Вера.

– Как же определить, кто прав?

– Не знаю. Но все правы быть не могут. Значит, кто то один.

– А вариант, что все не правы, ты не рассматриваешь?

– Нет, так Он не поступает. Кто то обязательно выступает от Его имени. Вот только трудно определить, кто именно.

Никогда Вера не говорила ничего подобного, и Введенский был во власти растерянности. Он не знал, радоваться ли ее словам или огорчаться.

Вера внезапно встала.

– Я сейчас пойду, Марк. Что хотела тебе сказать, я сказала. А больше пока ничего не знаю.

Он не стал ее удерживать. Проводив девушку, Введенский вернулся в квартиру, сел в кресло, в котором минуту назад сидела Вера и сохранившая еще ее тепло. Пожалуй, в их разговоре промелькнул некий проблеск. Он будет бороться за нее.

6.

Вечером Введенский договорился встретиться со своим бывшим сокурсником и приятелем Дмитрием Бурцевым. Тот желал обсудить с ним некоторые вопросы. Ехать ему на встречу не очень хотелось, но и не ехать он не мог, так как был сильно ему обязан. Бурцев целиком профинансировал издание его книги, так как перед этим несколько издательств отказались ее выпускать. Узнав об этом, Бурцев, за одну ночь прочитал рукопись, а утром ворвался в его квартиру и заключил Марка в объятия. «Это то, что нам нужно больше всего! – восторженно закричал он. – Беру все расходы на себя. И не только по изданию, но и по распространению».

Введенский был несколько смущен такой перспективой, ему не слишком хотелось, чтобы издание финансировал его приятель. В последнее время имя Бурцева приобрело немалую, но скандальную известность. И такая помощь могла бы его скомпрометировать.

Бурцев взглянул на Введенского и все тут же смекнул. «Не беспокойся, никто о том не узнает, – усмехнулся я, – все сделаем так, что не докопаются.