Иногда Марк размышлял о том, почему они столь далеки друг от друга. Да, они разные, но есть немало разных людей, между которыми возникает дружба. А вот у них как то она не получается. Хотя в детстве они много времени проводили вместе, жили в одной комнате, доверяли друг другу интимные тайны. А потом в какой то момент все это исчезло. Может, в этом виновата Варвара или Вероника, как сама она предпочитает себя называть – их родная сестра. Самая младшая из трех детей и самая непокорная. После десятого класса она просто сбежала из дома. Все переполошились, стали искать. И нашли. В одном московском ресторане, в кардабалете. Все попытки вернуть ее на путь истинный, ни к чему не привели. Она заявила, что хочет жить так, как сама того хочет, а со своей «постной» семьей не желает иметь дальнейших сношений. Никакие уговоры не возымели действия. И отец вычеркнул ее из списка своих детей. Марк видел, насколько нелегко далось ему такое решение. Но в тот момент одобрил его. Ничего другого просто не оставалось. С тех пор ее имя в их доме больше не произносилось.

Марк вошел в комнату и замер у порога, на столе он увидел свою книгу. Почему то взгляды всех троих сфокусировались на ней.

– Проходи, сынок, садись, – произнес отец Вениамин. – Сейчас попрошу принести чая.

– Не надо, папа, – отказался Марк. – Лучше пусть ничего не отвлекает от разговора.

– Да, лучше, – согласился отец Вениамин. Он посмотрел на младшего сына. Тот ответил ему понимающим взглядом. – Я внимательно прочитал твою книгу. Отдельные места даже перечитал.

– Это мне льстит, – не удержался от реплики Марк.

– Поверь, это не тот случай, когда стоит иронизировать, – сказал отец.

Он встал и прошелся по комнате, Марк следовал взглядом за его высокой стройной фигурой. Внезапно отец остановился рядом с ним.

– Я очень огорчен. Я еще никогда не был так огорчен, чем сейчас. – Он посмотрел на Матвея.

– Мы с отцом не ожидали такого от тебя, – важно промолвил брат.

– Почему? Мы много раз обсуждали эти темы вот за этим же столом, – возразил Марк.

– Нет, это не совсем так, – не согласился отец. – Мы так далеко не заходили, ты не высказывал столь радикальные суждения.

Мысленно Марк согласился с отцом, так далеко они не заходили. Но, начиная работу над книгой, он и не предполагал, что она окажется напичканной столь радикальными идеями. Они приходили к нему во время написания, пугали его, но и отмахнуться от них он не мог. В какой то момент он осознал, что эти мысли как раз и являются самыми важными, ради чего и стоит заниматься этим делом. Они давно назрели и даже странно, что ему выпала честь озвучить их.

– Так, получилось, папа. Эти мысли стали меня осаждать, я не мог от них отбиться. Иначе бы все потеряло смысл.

– А то, что ты написал, все им дышит? – Голос отца вырвался из под контроля, и Марк понял, что его спокойствие напускное, внутри он весь кипит от негодования.

– Не знаю, не мне судить. Но я старался.

– Вот как, он старался! А ты отдаешь себя отчет в том, что ты натворил, какую бомбу подложил под основание нашей церкви?

– Ты не прав, отец, если кто то и подложил бомбу, то не я. Это сделала сама церковь. Я лишь констатировал то, что есть. Не надо винить меня в том, в чем я не виноват. – Эти слова дались ему не без труда, но он понимал, что с его стороны будет ошибкой, если он перейдет в глухую оборону. Он приехал сюда не защищаться, а говорить на равных. По крайней мере, так ему хотелось думать.

– Ах, вот как! – воскликнул отец.