– Что было, то было.

– Но и ты пойми меня, ты затронул в моей душе самые тонкие и важные струны.

– И они очень громко зазвучали, – сдержанно улыбнулся Марк.

– Я много размышлял на эти темы.

– Сочувствую, – снова не удержался от иронии Марк.

Но Матвей, казалось, не заметил ее.

– Да, я как был, так и остался с тобой не согласен. Но это ли причина для раздора.

– А по мне вполне веская причина, Матвей. Уж лучше, к примеру, чем ссориться из за наследства.

– В тебе говорит обида. Но я хочу говорить сейчас о другом. Разногласия не должны мешать нашим отношениям, между нами есть нечто большее, чем они. Мы сыновья одних родителей, у нас один отец и одна мать.

– С этим фактом не поспоришь.

– Вот видишь, – обрадовался Матвей. – Я очень ценю и уважаю тебя, ты талантливый человек. Талантливей, чем я.

Такое признание из уст брата Марк слышал впервые. И оно его даже немного взволновало. Может, в самом деле, Матвей искренен. Надо внимательней отнестись к этому разговору.

– И что из этого следует? – спросил Марк.

– Только то, что я тобой горжусь. Не всем у нас в патриархии нравится, что ты мой брат. Некоторые даже меня нашим родством попрекают – дескать родственник нашего врага. Но мне на это наплевать. Я не собираюсь, как Петр, отрекаться от тебя.

«Он и не знает, что этот самый Петр находится всего в часе езды отсюда – подумал Марк. – А когда узнает, как воспримет эту новость?»

– Это делает тебе честь.

– Поверь, брат, не это мной движет.

– Что же тогда?

Матвей от охватившего его волнения даже совершил променад по комнате, прежде чем снова занял прежнее место.

– Не знаю, поверишь ли ты мне моим словам, но я говорю искреннее.

– Посмотрим.

– Марк, у тебя много врагов. И не просто врагов, а могущественных врагов. Я это знаю. В такой ситуации тебе будет не просто выстоять без поддержки. А ведь, насколько я знаю, по большому счету ты один.

«Пожалуй, в этом вопросе Матвей во многом прав», – мысленно отметил Марк.

– Уж так все складывается, – пожал плечами он.

– Да, я понимаю. Но я пришел сказать, что ты можешь рассчитывать на меня. Я, конечно, занимаю не слишком заметное положение, но иногда большое значение имеет даже просто моральная поддержка. А я, если понадобится, готов для тебя сделать все, что в моих силах.

«Неужели он не обманывает? Пока как то слабо верится».

– Я очень тронут твоими словами, Матвей. Скажу честно, не ожидал их услышать от тебя.

– Я и сам еще недавно не предполагал, что скажу их тебе. Но в какой то момент я вдруг ясно осознал, что так нельзя. Мы христиане, нас должна объединять христианская любовь и христианское всепрощение, а не недоброжелательство и враждебность. Я понял, что иду по порочному пути. Это было подобно озарению. Не сомневаюсь, что Бог послал мне его.

– В любом случае, я рад, что мы стали ближе.

Матвей встал, сделал шаг в сторону брата. Они обнялись. Впрочем, не очень крепко.

– Надеюсь, мы теперь будем видеться чаще, – произнес Матвей.

– Надеюсь, – ответил Марк.

13.

Утром, за завтраком включив телевизор, Введенский был неприятно поражен. В новостях он услышал сообщение о заявление Дмитрий Бурцева. Детали ведущий не сообщил, но из его слов было ясно, что оно направлено в первую очередь против православной церкви.

Введенский тут же открыл Интернет и без труда нашел текст. Он был непривычно резкий даже для Бурцева. В нем он обвинял православную церковь, ее высшее руководство в том, что оно сотрудничает с диктаторской властью, тем самым, вставая на ее сторону и идя против собственного народа.