«Что делать? Рваться к Сталину? Так я эту систему успел изучить, спасибо Берии. Хрен я к нему прорвусь, какие бы доводы ни приводил. Удостоверение, закатанное в пластик, показать? Так хрен вам, это еще на кого попадешь. Если на вменяемого сотрудника, который готов пожертвовать своей карьерой и жизнью, то считай повезло, а если… Сколько чисток провел Лаврентий Павлович, после того как открыли портал в мой мир? Много провел, у него считай половина управления омолодилась. Значит, что делаем? Заявляем о себе как о командире с большой буквы. План, конечно, так себе, но шансы попасть в Кремль есть. Причем не призрачные, а что ни на есть реальные. Осуществимые. Значит, план такой. Формирую из окруженцев мобильную моторизованную группу и бью немцев, пока они расслаблены успехами. Шансы вполне есть. Если что, можно переиграть ситуацию. Так, это решили, как с легализацией? Это неопытный летеха удостоверение не попросил показать, а если попадется более храбрый, что ли? Что тогда? Играть и давить гонором? Вполне идея неплоха. Главное показать себя с первых дней, дальше этот вопрос отпадет сам собой, пока мы не выйдем к своим…»

— Товарищ полковник, отряд к выходу готов.

— Высылай дозор, — приказал я, отвлекшись от размышлений.

Под начавшуюся далекую орудийную стрельбу мы углубились в лес.

— Товарищ полковник! Товарищ полковник? — потряс меня за плечо Быков.

— Что? — открыв глаза, спросил я.

От опушки мы отошли километра на полтора, пока Григорьев снова не свалился. Все-таки контузия у него была довольно тяжелой. Во время привала, после отдачи приказов по стоянке и временной обороне, я устало присел у ствола большого дуба и неожиданно для себя задремал.

— Немцы!

— Не паникуй! Где? Сколько?

— Танк и бронемашина. Сюда движутся по старой лесной дороге.

— Подожди, по лесу?

— Да, товарищ полковник.

— Совсем немчура страх потеряли. Поднимай людей. Посмотрим, что это за храбрецы.

Раздвигая бронированными корпусами низко висящие ветви деревьев, которые устало склонились над узкой пробитой через лес дороге, по которой, судя по виду, ездили только на телегах, двигались две машины с крестами на боках.

Ладонью опустив низко висящую ветку кустарника, я всмотрелся в удаляющуюся от нас бронетехнику.

— Ошибся твой наблюдатель, лейтенант. Самоходка это и танк, только какой не вижу, корма самоходки закрывает.

— Артштурм, — уныло кивнул лейтенант, — а танк тэ-три, я отсюда башенку вижу.

— Хорошо, берем их.

— Товарищ полковник, но как? — изумленно выдохнул лейтенант. По его определению раз немцы сидят в неуязвимых железных коробках, так они в недосягаемости, если нет пушек, чтобы их выковырять.

— Лейтенант, хватит сидеть на стереотипах. Нож и пистолет вот отличное средство для захвата бронетехники. Люки у них открыты, видишь головы в наушниках торчат. Сзади вскакиваешь на броню, стреляешь в командира и через открытый люк уничтожаешь остальной экипаж. Странно только, что пехоты с ними нет, в этом случае ничего подобного не получилось бы. Значит, так, самоходка твоя, мой танк. Кого в помощь возьмешь? Мехводов не трогай!

— Тогда красноармейца Троянова.

— Хорошо, вооружи его пистолетом своего мехвода и будем работать.

— А вы с кем будете?

— Один, но наподхват Мирзоева возьму. Гранаты не применять, техника мне целой нужна.

— Так у нас только одна граната, — напомнил лежавший рядом старшина. Мирзоев, который скрывался в трех шагах, молчал.

— Всегда найдется идиот, который все испортит. Все, мы догоняем танки и работаем по экипажам.