– Ладно, Майлз. Не говори потом, что я тебя не предупреждал. Ты мне почти нравишься. Ты так хочешь добиться успеха.

– Хватит, Пол.

– Ты хочешь вырваться наверх. Примазаться к гарвардским мальчикам.

– Хватит об этом говорить, Пол. Я должен сообщить Йосту, где вы. Советую вам отправиться туда, где вам положено находиться.

Нет, Чарди не станет говорить Майлзу о Тревитте. Потому что у Тревитта не было официального разрешения работать в Мексике, и потом не оберешься проблем, если вдруг окажется, что Тревитт проводил в Мексике какую-то операцию, категорически запрещенную Йостом.

Но тут крылось еще кое-что. И это, пожалуй, доставляло Чарди наибольшее удовольствие и лучше всего объясняло его решение: впервые за все время ему было известно что-то такое, чего они не знали.

Надо дать Тревитту какое-то время, пространство для маневра. Может, он что-нибудь и накопает. Но что? Или кого?

Чарди улыбнулся.

«Я, пожалуй, ставлю на Тревитта, – подумал он. – Мечтателя, едва вышедшего из школьного возраста, полного безумных, бредовых представлений о приключениях. Отягощенного легендами, бредящего героями – настоящего фаната, настолько не похожего на трезвомыслящего, мрачного, бесцеремонного коротышку Майлза, насколько это вообще возможно. Тревитт – это воплощенное рвение и лопоухая щенячья любовь».

Чарди подумал о всех тех ребятах, которым он прикрывал спину и которые прикрывали спину ему. О героях, начиная с Френчи Шорта, которые плохо кончили. А он тут со своими ставками на Тревитта.

– Что тут смешного, Пол?

– Не знаю. Все, Майлз. Ты, я, все.

Но Майлз не улыбнулся.

– Поезжайте, Пол. Большой Человек ждет. И советую вам быть готовым в эти выходные сняться с места. Будет работенка.

Чарди обернулся, уязвленный.

– Я думал, он будет сидеть дома.

У него были планы на эти выходные.

– Только что выяснилось, что нет. Впрочем, может быть, Йосту повезет раньше.

– Не повезет.

– Не волнуйтесь. Вы полетите в Бостон.

Глава 25

Ее звали Ли. Его имени она не спрашивала. На второй день она начала называть его Джим. Он не спрашивал почему.

Ли была высокой крепкой женщиной с широко расставленными шалыми глазами, приплюснутым носом и длинными пальцами, которые оказались на удивление розовыми с обратной стороны. Волосы она стригла коротко, по-мальчишески, и у нее имелись три чудесных парика – рыжий, желтый и угольно-черный, – которые она надевала в зависимости от настроения. Кожа у нее была коричневая, почти желтая. Держалась Ли серьезно и степенно – до тех пор, пока не пропускала несколько стаканчиков вина, что случалось каждый вечер. Тогда она принималась хохотать и прыскать, как разболтанная девчонка.

Работала она в каком-то «Райксе», в отделе (как она сама это называла) уцененки. Но он так и не смог взять в толк, что собой представляет этот «Райкс» и что такое эта уцененка. Должно быть, это заведение имело какое-то отношение к одежде, потому что она принесла ему кое-что: костюм, какие носят американские бизнесмены, плащ, щегольскую шляпу.

– Это тебе, милый, – сказала она.