— Клифф, если бы вы знали, что литературные дела пойдут так успешно, может, вы и не остались бы в газете?

— Нет, — подумав, отозвался Саймак. — Остался бы. В любом случае бы остался.

А ведь к этому времени он стал уже едва ли не символом американской НФ — одним из наиболее ярких ее олицетворений. «Тот, кто не любит Саймака, вообще не может любить фантастику», — утверждал Роберт Хайнлайн… «Всякий, кто хоть раз прочел хоть одну его книгу, не может не полюбить Саймака», — вторил ему Пол Андерсон. Подобных высказываний тьма. И, казалось бы, Саймак мог спокойно существовать в этом принявшем, признавшем и полюбившем его мире авторов, издателей и читателей НФ.

Однако он помыслить себя не мог без той самой суматошной и галдежной обстановки редакции. И оставил ее лишь тогда, когда этого настоятельно потребовало ухудшившееся здоровье.

Чета Саймаков жила теперь уединенно. Дети — сын Скотт и дочь Шелли — уже выросли и разъехались в разные концы страны. Кэй все больше сдавала — ее мучил тяжелый артрит. Саймак самоотверженно ухаживал за ней, взвалив на свои широкие (в прямом и переносном смысле) плечи и все домашние обязанности, но бремя забот оказалось непосильным для этого, еще совсем недавно такого крепкого и выносливого человека. У него развились лейкемия и эмфизема. В конце концов они пришли к выводу, что дома Саймак не в состоянии обеспечить жене нужного ухода, и ей пришлось переселиться в дом престарелых. Саймак находился возле нее все возможное время — говорю возможное, потому что порой ему не позволяли этого собственные болезни. В 1985 году Клиффорд Саймак овдовел. Прежде он нередко говорил друзьям, что, потеряв Кэй, он потеряет и волю к жизни. И тем не менее он сумел пережить эту потерю. Он даже нашел в себе силы работать — а может быть, как раз работа дала ему силы перенести смерть жены.

Эти последние три года жизни были для Саймака очень одинокими. Дети навещали — но лишь наездами. У них были свои дела, своя жизнь, своя работа. Трогательную заботу о нем проявляли соседи — то самое добрососедство, о котором он всегда писал, которое являлось идеалом и жизненной позицией многих его героев. Но ближе всех в эти годы оказался к нему литературный агент Гордона Р. Диксона Дэйв Уиксон. Дэйв не только помогал Саймаку в литературной работе, но и делал для него покупки, помогал готовить, возил его на машине, когда нужно было покинуть дом, а порой мог просто посидеть с Саймаком вечерком у камина или перед телевизором, скрашивая холод и одиночество большого и опустелого дома. Как-то раз Саймак признался Диксону, что если бы не Дэйв — он умер бы вскоре после Кэй.

Когда я читал об этом, мне все время вспоминалась сцена из «Заповедника гоблинов» — помните, Питер Максвелл приходит посидеть с умирающим банши… Одиноким банши, последним из своего рода. Саймак тоже был одним из последних в своем поколении

Он ушел из жизни почти так же незаметно, как банши:,темное облако, колыхавшееся среди ветвей терновника, истончилось и исчезло». С той лишь — но великой! — разницей, что Клиффорд Доналд Саймак любил людей. Эта любовь светит едва ли не из каждой написанной им строки.

Умер Саймак 25 апреля 1988 года в Риверсайдском Медицинском центре Миннеаполиса Похоронили его на Лейквудском кладбище.