Матео вежливо молчит, не заостряя внимание на том, что крышка вообще-то мне одной. Он просто убирает ноги с прохода, давая мне пройти.

Пока я иду к Кэлу, обдумываю свои варианты. Я все еще обижаюсь за то, что он мне сказал. Может, я и сама вела себя не очень, особенно в последнее время, и все же в этот раз ниже пояса ударил он. Я хочу, чтобы он извинился, но, если начну с этого, он точно меня пошлет. Хотя… стоит пойти на хитрость.

«Ты можешь быть права в суждениях, однако ошибиться в выборе тактики, – говорила мне мама, когда я расстраивалась, что другие ребята из школьного совета самоуправления меня не слушают. – Кому понравится, когда по тебе проезжают катком?» Я всегда отмахивалась, не понимая, зачем миндальничать и тратить время на уговоры, если точно знаешь, как нужно действовать. Даже когда Бони победил на выборах, я сказала себе, что проблема в наших одноклассниках. И в нем самом.

Не будь я круглой неудачницей, неужели сегодняшний день сложился бы иначе? Отнесся бы Бони к выборам серьезней и пришел бы в школу?

В глазах начинает щипать, и я быстро смаргиваю подкатывающие слезы. А потом касаюсь руки Кэла. Он хмуро оборачивается, и я поспешно тараторю:

– Кэл, не уезжай! Давай возьмем тайм-аут. Мне не стоило говорить о вас с… – Он напрягается, и я не решаюсь произнести имя мисс Джемисон. – Не стоило мне так говорить. А может, и следить за тобой не стоило. Просто мы не знали что делать. Я понимаю…

Нет, не могу. Я не могу заставить себя сказать «Прости», когда единственное, о чем я жалею, – это то, что Кэл на меня накричал. Поэтому я говорю:

– Я больше так не буду.

Он по-прежнему хмур, его взгляд уперт в пол, однако поза уже не такая скованная. Наверное, успел немного остыть, пока сидел в одиночестве. Кэл – парень не только чувствительный и романтичный, он еще и умный. Где-то глубоко внутри он наверняка понимает, что их отношения с мисс Джемисон – аморальны.

– Пойдем поедим? – спрашиваю я. Я никогда не завтракаю, поэтому мой последний прием пищи – это ужин предыдущего дня. Может, голова кружится именно от этого, а может, от сегодняшнего стресса, но я определенно скоро упаду в обморок. – По-моему, мы все проголодались и устали. И уже ничего не соображаем. Я уж точно.

Кэл продолжает смотреть в пол. Когда он наконец оборачивается, я ловлю его взгляд, полный раскаяния, а главное – облегчения.

– Да, давайте. Кажется, у меня тоже сахар в крови упал. – Я улыбаюсь и вздыхаю с облегчением, а Кэл продолжает: – Слушай, вы с Матео… Сам не знаю, почему я заговорил об этом спустя столько лет.

Выходит, не только я не умею извиняться.

– Все нормально. – Я поворачиваюсь к Матео и жестом подзываю его к нам. Пока он идет по вагону, мы подъезжаем к «Правительственному центру». – Где хочешь перекусить? – спрашиваю я.

– Есть тут одно местечко, – отвечает Кэл. На его лице даже появляется некое подобие улыбки. – Только пообещайте мне кое-что, идет? Больше никаких сюрпризов.

– Честное слово, – отвечаю я.

Обещание уже нарушено, но мы разберемся с этим позже.

Глава 11

Матео

Кэл притащил нас в какую-то странную пончиковую, где пахнет совсем не заявленной в названии выпечкой. Только мы заходим внутрь, как упираемся в огромные баннеры с изображениями пончиков, причем складывается впечатление, что их неизвестно из чего слепили младенцы. Я не люблю их в принципе, а если они покрыты хлопьями и стручковым перцем – тем более. В благоговейном ужасе взираю на изображение острого пончика, а Кэл уверенно направляется к кассе.