– Неужели? И каким же образом? Построишь машину времени, вернешься на несколько месяцев назад и перестанешь быть идиоткой? – Я ожесточенно растираю лоб рукой. – Знаешь, что хуже всего, Айви? Не то, что ты разрушила жизнь моей мамы и боялась в этом признаться. А то, какая ты мелочная. Блестящий план, чтобы отомстить Дэниелу!.. А следовало бы хоть раз в жизни вытащить свою голову из задницы и не превращать обычную шутку в конец света.

В машине становится тихо. Часть меня, не снедаемая яростью, жалеет, что Кэл сейчас заложник в собственной машине. С другой стороны, если бы не Кэл, мы бы не оказались здесь, потому к черту чувство жалости.

– Имей в виду, – наконец говорит Айви тихо, – я ненавижу себя не меньше, чем ты меня.

– Это невозможно, – цежу я сквозь зубы. – Если ты вдруг не поняла, Айви, я не хочу иметь с тобой ничего общего. Ты жалкая. Я больше никогда в жизни не хочу тебя ни видеть, ни слышать.

Она опускает голову.

– Да нет, я поняла.

Больше говорить не о чем. Я и забыл, зачем мы собирались в школу, но как только мы приедем, я тут же уйду. Кэл и Айви могут катиться ко всем чертям.

Надеюсь, они ее хорошенько поджарят.

Глава 22

Кэл

Вот бы мне иметь плащ-невидимку. И чтобы он не пропускал звук. Можно подумать, что после ссоры между Матео и Айви, когда повисает напряженное молчание, он мне уже не понадобится, однако тишина глухим рокотом заполняет уши, а это гораздо хуже, чем крик. К тому времени как я паркуюсь на школьной стоянке, голова пульсирует от напряжения.

Стоянка практически пуста: там только машина Айви, да еще несколько брошенок. Прежде чем я успеваю остановиться, Матео грубо бросает в мою сторону:

– Багажник можешь открыть?

Он выпрыгивает из машины, хватает свой рюкзак, хлопает багажником и наклоняется через все еще открытую дверь в салон. Я боюсь, что он снова накинется на Айви, но он говорит только: «Пока, Кэл», – а потом хлопает дверью и уходит по стоянке к ограждению.

– Вот засада, – бормочу я.

Айви съеживается.

– Ему тошно на меня смотреть.

Справедливо, однако впереди куча дел.

– Оставайся на месте, – прошу я, выходя из машины. – Я с ним поговорю.

Мне приходится чуть ли не бежать, чтобы перехватить его до того как он перемахнет через забор.

– Матео, подожди. Постой! – прошу я, запыхавшись, и хватаю его за руку. – Ты с нами не пойдешь?

Он поворачивается ко мне и отдергивает руку.

– Ради чего? Напомни, зачем мы тут? Из-за чертовой картины? Да плевать! Это очередная идиотская идея Айви, так что с меня хватит.

Я сам никак не отойду от ее поступка – представляю, каково сейчас Матео.

– Слушай, я все понимаю, – говорю я ему. – И не виню за то, что ты сорвался. Но что ты теперь будешь делать?

Он пожимает плечами.

– Пойду домой. Потом поеду на работу.

– Тебе нельзя домой! – чуть не кричу я. – Ты выслал сестру из города, потому что тут небезопасно. Что, если тебя там уже ждут?

– За меня не волнуйся, Кэл. Я больше не твоя проблема. «Худший день в жизни» официально окончен.

Он отворачивается, однако я снова хватаю Матео за руку. Он вырывается и, судя по его лицу, находится на грани. Я говорю быстро:

– Мы даже не придумали общую легенду! Что ты скажешь полиции, если тебя спросят об Отем? Или…

– Ничего. Вообще ничего. Они не докажут ее вину. Бони умер. Чарли будет молчать. Я весь день проболел дома.