Манч вылезла из кабины со своей стороны.

Они пошли по лесу. Деб несла винтовку, небрежно забросив ее за спину. Плетеный ремень пересекал ей грудь. Манч плелась за ней, осторожно пробираясь мимо густых колючих плетей ежевики. Мягкая влажная подстилка из сосновых игл пружинила при каждом шаге. Пахло свежестью. Холод приятно бодрил Манч. Вот если б я жила здесь, подумала она, обязательно бросила бы курить. Настоящее святотатство наполнять легкие чем‑то, кроме этого чистого свежего воздуха.

– Я понимаю, почему тебе здесь нравится, – сказала она.

Они шли по узкой тропке, пробираясь через густые заросли. Деб показала ей черный помет, оставленный оленем. На склоне кудрявился папоротник. Тропа привела их к водопаду, питавшему озерцо, в котором можно было бы купаться. Манч следом за Деб спустилась по крупным валунам, которые окружали и задерживали воду. Вокруг них в мягкой земле отпечатались следы копыт и лап.

– Попробуй воду на вкус, – посоветовала Деб, когда они добрались до озера.

Манч нагнулась и зачерпнула немного воды ладонью. Она оказалась удивительно сладкой.

– Тут весь мир нам принадлежит, правда? – сказала она, обводя взглядом бесконечную панораму леса и неба. – Это – Господня земля.

– Тебе тут места хватит и еще останется, – откликнулась Деб. – Что тебя держит в Лос‑Анджелесе?

Манч пришлось задуматься над ответом. Действительно, что ее там держит?

– Ну, во‑первых, я отбываю условный срок. А еще у меня там очень неплохая работа.

– Ты могла бы найти работу и здесь, – сказала Деб. – На лесозаготовках все время нанимают людей – если они готовы работать. Тебя тем более возьмут, только скажи, что ты механик. А нельзя переменить место отбывания этого условного срока?

– Не знаю. Здесь ведь другой штат и все такое. Да и на собрания надо ходить.

– Тебе это необходимо?

– И да, и нет. Послушай, Деб, я приехала не просто в гости. Есть еще одна причина, – призналась Манч.

– Тш‑ш! – оборвала ее Деб. – Слышала это?

Манч прислушалась, но уловила только шум воды, перекатывающейся по камням.

– Что?

Олень выбрался из кустов и посмотрел в их сторону. Это был самец. На голове у него красовались рога с двумя отростками. Большие карие глаза глядели не мигая.

Деб прицелилась.

Манч закричала:

– Пошел!

Олень сорвался с места, изящно повернувшись на длинных тонких ногах.

Деб выстрелила дважды. Первый выстрел отбросил голову оленя назад, второй вырвал кусок горла. Животное рухнуло на землю.

– Зачем ты это сделала? – спросила Манч.

– Надо стараться не попасть в туловище, – ответила Деб, неправильно истолковав ее вопрос. – Иначе можно мясо испортить. Если пуля разорвет кишки, все брюхо будет полно дерьма.

Она направилась к добыче. Манч неохотно пошла следом.

– И что теперь? – спросила она, когда они оказались рядом с оленем.

Его открытые глаза застыли. Кровь из раны на горле пропитала землю.

– Удачно получилось, – сказала Деб.

– Почему удачно?

– Когда разделываешь добычу, надо перво‑наперво перерезать яремную вену и выпустить из туши кровь.

– Что делают потом? – спросила Манч.

– Вскрывают брюхо и вытаскивают кишки. Чтобы сохранить мясо, нужно как можно быстрее его остудить.

Манч посмотрела на убитое животное. Олень весил фунтов восемьдесят, а то и сто.

– А как мы дотащим его до грузовика? – спросила она, не испытывая никакого желания иметь дело с мертвой тушей.