– Какое отношение к ребенку имеете вы? – спросил Блэкстон.

– Я ее крестная, – ответила она. С каждым разом эта ложь давалась ей все легче. – Я обещала, что у нее будет хороший дом. Понимаете, где не будет опасности. – Она помолчала, пытаясь увидеть, что происходит за окном, запотевшим от ее дыхания. – Я отсюда без нее не уеду.

– Но существуют законы относительно усыновления и удочерения сирот, – сказал Блэкстон. – Этот вопрос должны рассматривать окружные власти.

– Я не могу дожидаться решения инстанций. Меня это не устраивает, – заявила она.

– А как хотите поступить вы? – спросил Блэкстон.

– Я пойду на встречу в клубе сегодня вечером. Деб говорит, тамошние братья знают, что Такс ее старик, так что мы будем в безопасности. Я схвачу малышку и сбегу до начала арестов.

– И это все?

– Нет. Надо сделать еще кое‑что. Слизняка убили потому, что байкеры приняли его за информатора ФБР, так?

Муди отвернулся к окну, но Блэкстон смотрел прямо ей в глаза.

– Так.

– ФБР платит своим информаторам, дает им новое имя и устраивает новую жизнь, так?

– Да.

– Кусок этого пирога должен достаться Эйше. Разве это не справедливо?

– А как вы намерены этого добиться? – спросил Блэкстон.

– Точно так же, как действуют они, – заявила она. – Немного поторгуюсь, немного пошантажирую.

Муди обернулся назад.

– А мне эта девица, пожалуй, нравится.

Она потерла виски, пульсировавшие от боли.

– Им не добраться до клуба незамеченными. Там повсюду растяжки, я все утро помогала их ставить. А на них дымовые гранаты и осветительные ракеты. Значит, прольется кровь, а может, и вся операция сорвется. Раз ФБР планировало облаву, у них наверняка здесь есть штаб‑квартира. Думаю, вам пора их навестить.

Манч изложила им свой план. Полисмены слушали ее – и на их лицах расползались улыбки. Они даже внесли кое‑какие коррективы.

Муди развернул машину.

– Вам пора бы вернуться в дом, – сказал он Манч.

Она наклонила голову и сжала руки перед собой.

– Что это вы сейчас делаете? – спросил Блэкстон.

– Вызываю подкрепление, – ответила она и продолжала молиться.

Манч, Деб и Роксана отправились в клуб сразу после ужина, как только спустились сумерки.

Буги завезли к соседке.

Подруги с полчаса ехали по шоссе, а потом свернули на проселок, ведущий к зданию клуба. Манч увидела знакомые приметы – вроде похожего на черепаху камня.

Грузовичок вихлял и подпрыгивал на глубоких выбоинах, камнях и толстых корнях деревьев. Манч представила себе, какие повреждения может получить легковая машина, которая попытается преодолеть этот подъем. Погнутся тяговые штанги или камнем пробьет масляный бак Они проехали мимо места, откуда отправились к озеру. Манч поняла, что сторожевой пост уже близко. Дорога резко сворачивала за холм и уходила вверх.

– А что, если нам навстречу будет спускаться другая машина? – спросила Манч, не увидев на узкой дороге места для разворота или съезда.

– Тогда кому‑то придется перейти на задний ход, – ответила Деб, и они с Роксаной засмеялись только им понятной шутке. – Но, конечно, мотоциклы имеют право преимущественного проезда.

Они миновали последний поворот – и Манч увидела двадцать «харлеев», припаркованных перед двухэтажным деревянным охотничьим домиком. Из дома неслись звуки рок‑н‑ролла.