— Положим, даже Соланж, предложи ей выбор между принцем и Антуаном, выбрала бы Антуана, — заметила я. — То есть для нее принц хуже даже Антуана, понимаете, Ваше Величество, к чему я веду?

— Это и не проблема вовсе. — Призрак махнул рукой и наконец немного отплыл от нас с Шарлем, но только для того, чтобы нависнуть над нами, намекая на несуществующее величие. — Нам ведь главное что? Королева. А короля можно и убрать. Ради блага Шамбора.

— Как вас в свое время, — подал голос дедушка. — Наверняка королева Анна считала, что действует на благо страны. Как вы говорите? Главное — королева. Она это с успехом доказала.

Франциск возмущенно засопел и двинулся к дедушке, но сказать ничего не успел, поскольку на столе ожил переговорный артефакт и чуть заспанный голос Франсины сообщил:

— Мэтр, к вам мэтр Фаро. Он сказал, что знает, что вы не спите, да и если бы спали, ему все равно, поскольку у него срочный серьезный разговор к вам и вашей внучке. До завтра не потерпит.

— Проводите гостя, — решил дедушка, погасил артефакт и раздраженно бросил: — Вот ведь какой настырный. Я не реагирую на срабатывание артефактов, нужно мою экономку поднять.

С тихим хлопком из воздуха вывалилось три стула с гнутыми ножками и велюровой обивкой спинок и сидений. Судя по рисунку — чередующимся коричневым и бежевым полосам, были они из комплекта в гостиной. Легкость, с которой дедушка произвел столь сложное действие, потрясала. Богиня, неужели и я когда-нибудь смогу так же?

— Вы еще похлопайте, — с кислой миной сказал Франциск. — Как балаганному фокуснику, они тоже любят аплодисменты. И что характерно, Робер, мне ты стул не приготовил.

— Во-первых, Ваше Величество, вы в нем не нуждаетесь. А во-вторых, мы не будем выдавать ваше присутствие. Вы останетесь нашим тайным оружием.

— Массового поражения, — не удержался Шарля.

— Достаточно поразить одного Фаро, и Совет надолго самоустранится: битва за главенство будет длительной и кровопролитной, — хмыкнул дедушка. — Садитесь же, а то Фаро решит, что вы простояли в его ожидании.

Франциск оскорбленно надулся, устроился в воздухе чуть выше дедушки, рассевшись так, словно под ним был не воздух, а удобнейшее кресло, стянул с головы шляпу и начал ее вертеть на руке, более всего напоминая испортившуюся ветряную мельницу.

Фаро вошел резко, безо всякого приличного объявления со стороны прислуги. Наверняка рассчитывал услышать что-нибудь занимательное, не предназначенное для его ушей.

— Добрый вечер, лорд де Кибо. Что-то бледно выглядите. Откат Сердца?

— Давно уже не вечер, а ночь, мэтр Фаро, и та с вашим появлением перестала быть доброй. Не понимаю, о чем вы.

— Ой ли? — Фаро решил не дожидаться приглашения и уселся на свободный стул, одарив нас довольной улыбкой. — Я про смерть Филиппа Второго. Не знаю, как вы это провернули, лорд де Кибо, но очень хочу узнать. Я, видите ли, весьма любознателен.

— Не думаю, что вам удастся обвинить меня в смерти Филиппа Второго.

Дедушка прищурился и отставил рюмку. Впрочем, та все равно уже была пустой. Надеюсь, он не забыл воспользоваться отрезвляющим заклинанием: говорить с Фаро нужно с ясной головой, не затуманенной алкогольными парами.

— Уверены? Вы сейчас больше всего похожи на заговорщиков, почти провалившихся и рассчитывающих следующий шаг.

— В самом деле? — дедушка усмехнулся противнику в лицо. — Все куда прозаичнее, друг мой. Инор Буле и моя внучка решили связать свои судьбы и пришли ко мне просить благословения.

Франциск громко и выразительно икнул.