Утром до дирижабля нас провожала вся семья Буле. В отношении ко мне родителей ещё были видны настороженность и неуверенность, но с Коринной мы уже болтали, как будто были давними подругами.

– Жаль, что вы пробыли у нас так мало, – заявил старший Буле, весьма заинтересованно кося на мой перстень с пространственным карманом. Уверена, его сожаление в большей степени относилось не ко мне, а к моему артефакту.

– Не переживай, папа, мы непременно приедем, – обрадовал его Шарль. – Решим пару вопросов, я окончу университет, после чего и приедем.

– Вопросы по свадьбе? – оптимистично предположила Коринна.

– Шарль, о свадьбе пока говорить рано, – сразу напряглась его мама. – Но если она будет, то только у нас.

– До вопросов по свадьбе нам нужно будет решить пару других вопросов, – несколько напуганный их напором, ответил Шарль. – Мы с Николь пока не обсуждали ни дату, ни место.

– А зря, – влезла Коринна. – Не решите вы – решит инора Брюссо, причём не за вас, а за тебя и Софи. Помолвку она точно разрывать не планирует. В суд ещё подаст.

– Коринна, ты говоришь о моей подруге, – одёрнула её мать.

– Поэтому ты должна понимать, что я говорю правду.

До отхода дирижабля оставалось не так много времени, поэтому мы попрощались и стали подниматься на башню. Провожающих не так привлёк наш уход, как спор, на что способна инора Брюссо ради родной дочери.

– У меня есть зелье бодрости, – сказал Шарль. – Можно принять его, а можно поспать в дирижабле. Не совсем удобно, зато почти естественно.

– Можно поспать в дирижабле, а потом принять зелье бодрости, – предложила я. – У меня защитный артефакт, если что, сработает.

– Едва ли на нас кто то покусится в дирижабле, – заметил Шарль и широко зевнул, явно соглашаясь с предложением поспать.

Моё место опять оказалось у окна, но красоты видов меркли перед возможностью поспать на плече Шарля. Только моим артефактам он не доверился, поставил ещё пару заклинаний, но сколько, я даже считать не стала, отключилась сразу. Почему то среди незнакомых людей в салоне дирижабля я чувствовала себя в куда большей безопасности, чем в доме Буле.

Проснулась я, когда мы уже подлетали к Ланже. Не знаю, спал ли Шарль, но выглядел он вполне отдохнувшим, что не помешало ему припасть к зелью бодрости вместе со мной.

Шарль отправил вестника Пьеру Луи, и мы собрались сразу по приземлении ехать в общежитие, чтобы узнать, что же решил король. Но не тут то было. Не успели мы выйти из дирижабля, как к нам подошла пара магов с сообщением, что мэтру Фаро нужно срочно переговорить с нами. И это не выглядело как просьба, нет, нам передавали недвусмысленный приказ.

– А разговор никак не терпит? – высказал Шарль мнение нас обоих и заразительно зевнул. – К примеру, до завтра.

– Увы, инор Буле. Мэтр Фаро сказал срочно.

И хотя маг передавал всего лишь просьбу, не было сомнений, что в случае нашего отказа нас доставят силой. Точнее, попытаются это сделать с непредсказуемым результатом. Портить отношения с Советом не стоило, во всяком случае пока, поэтому мы прошли с сопровождающими к коляске Совета и поехали на встречу с Фаро. Шарль проворчал, что если бы было срочно, то отправили бы телепортом. Но сопровождающие притворились, что ничего не слышат. И вообще – глухие от рождения. Но если они рассчитывали, что мы выболтаем по дороге все тайны, то зря: мы тоже промолчали всю дорогу. Я опять пристроила голову на плечо Шарлю и притворилась, что сплю. Зря только зелье бодрости пили. Или не зря? Фаро подумает, что мы сонные и что нас куда легче будет на чём либо подловить. Только вот возникает вопрос: зачем мы ему вообще понадобились? Неужели что то прознал о наших планах? Но от кого? Если и могла произойти откуда то утечка, то только со стороны Пьера Луи, а он тоже лицо заинтересованное.