Фрэнки смотрит Лукасу в глаза и понимает, что он верит в то, что только что сказал. Он считает, что этот мир будет лучше без таких женщин, как Тэрин. Такие женщины с их бурными страстями совершают необдуманный выбор и этим только усложняют жизнь мужчин.

Фрэнки думает о своих темпераментных дочерях, которые наслаждаются жизнью взахлеб и порой попадают в неприятные истории. Думает о героинях трагедий, о которых писала свое эссе Тэрин, о Медее и царице Дидоне, которые любили слишком сильно и в итоге поплатились за это жизнью.

Нет, мир не стал бы лучше без таких женщин.

– Ее надо было остановить, – говорит Лукас. – Моя семья нуждалась в защите. Я просто сделал то, что должен был сделать.

– А теперь я сделаю то, что должна сделать.

Фрэнки берет у Мака наручники и защелкивает их на запястьях Лукаса.

47. Фрэнки

И только когда Фрэнки становится напротив нее по другую сторону больничной кровати, Мэгги наконец ее замечает.

– Не могу поверить, что вы все еще здесь, – говорит Фрэнки.

– А где же еще мне быть?

– Вам бы следовало поехать домой и хоть немного поспать.

– Нет, я должна быть рядом, когда он очнется. – Мэгги берет мужа за руку и шепотом добавляет: – Если очнется.

Фрэнки разглядывает многочисленные трубки, прикрепленные к безжизненному телу, потом переводит взгляд на монитор ЭКГ. Пульс учащенный, но ровный. Чудо, что у него вообще еще бьется сердце. После такой потери крови и после того ущерба, который нанесла выпущенная Чарли Лукасом пуля, он уже должен был умереть, а его жена должна была заниматься организацией похорон.

Возможно, ей это еще предстоит.

Фрэнки придвигает стул к кровати и садится.

Долгое время обе женщины молчат, и тишину в боксе нарушает только отмеряющий двадцать вдохов и выдохов в минуту аппарат ИВЛ.

Какие слова утешения можно предложить женщине, жизнь которой превратилась в руины?

Отец Мэгги, скорее всего, умрет от рака в тюрьме. Ее муж, может, так никогда и не очнется, и она будет растить их ребенка одна. Во всей этой трагедии есть только одно светлое пятно – будущий ребенок.

– Как мой отец?

Голос у Мэгги такой тихий, что Фрэнки едва не пропускает вопрос мимо ушей.

– Чарли сотрудничает. Он знает, что его ждет, и готов к этому, – говорит Фрэнки и, немного помолчав, добавляет: – Обещаю, я прослежу за тем, чтобы ему обеспечили комфортное содержание.

Мэгги тяжело вздыхает:

– Не могу поверить, что он это сделал. Отец, который меня растил, никогда бы так не поступил.

– Он сказал, что не планировал убивать ту девушку. Он просто хотел, чтобы она оставила вас с Джеком в покое. Он поехал к ней в надежде купить ее молчание. Но она разозлилась. Ударила его. Он защищался. Завязалась борьба. Он позволил гневу взять верх, потерял контроль над собой. Когда все было кончено, попытался спасти ситуацию, обставив все так, будто это было самоубийство. Во всяком случае, он так нам сказал. Не знаю, Мэгги, все ли из этого правда, но на сто процентов уверена в том, что он пытался вас защитить. Пытался спасти ваш брак.

– Я знаю. – Мэгги сжимает руку мужа. – А теперь я могу потерять их обоих.

Фрэнки не делится с Мэгги информацией о Чарли Лукасе, которую получила, позвонив накануне в отдел внутренних расследований департамента полиции Кембриджа. Не рассказывает о том случае, когда он проломил голову заключенному. И что он подозревался в том, что во время одного из рейдов подкинул кокаин тому, кому считал нужным. О том, что, когда Чарли уходил в отставку, над ним как тучи сгустились подозрения, что он слишком далеко зашел в своем понимании правосудия.