Но тут до ее слуха донеслись слова красивой леди, которая сказала, обращаясь к своей соседке:

— Я слышала, что вчера вечером наш хозяин был в театре с одной юной особой, к которой, как говорят, он питает весьма большой интерес. У Виолы перехватило дыхание.

— Интересно, кто бы это мог быть? — отозвалась вторая дама. — Впрочем, он всегда предпочитал молоденьких — что называется, прямо из колыбели!

Первая дама, язвительно рассмеявшись, добавила:

— Вы правы. Совершенно очевидно, что девиз графа в этих делах — «Чем девица моложе, тем легче ее одурачить».

— Да уж, только совсем юная особа способна не разобраться, что из себя представляет граф на самом деле!

И снова раздался язвительный, неприятный смех, который ранил даже сильнее, чем эти безжалостные слова. Спустя несколько минут к дамам присоединились джентльмены.

В углу гостиной слуги расставили карточные столы, и граф принялся рассаживать гостей вокруг них.

Рейберн, как бы невзначай приблизившись к Виоле, тихо спросил:

— Вы играете в пикет?

— Да, — ответила она.

— Тогда давайте сыграем.

И не успел хозяин дома сообразить, что происходит, как молодые люди уже сели за ближайший пустой стол.

Рейберн начал сдавать карты, когда к столу подошел граф Кроксдейл.

— Может быть, вы предпочитаете сыграть партию в бридж, Лайл? — довольно резко произнес он.

— Я с удовольствием это сделаю, но немного позже, — спокойно отозвался Рейберн. — А пока я должен выполнить обещание, данное мисс Брэндон. Она, говорят, большой специалист по пикету, и я торжественно поклялся ее обыграть!

— Я тоже с радостью сыграю с мисс Брэндон, — галантно произнес граф.

— Конечно! — пообещал Рейберн. — А пока вы могли бы вместо меня сыграть в бридж…

Было видно, что граф весьма недоволен тем, что ему приходится отказываться от своего плана, но поскольку Рейберн уже сдавал карты, ему ничего не оставалось делать, как присоединиться к другим гостям.

Держа в руке карты и делая вид, что внимательно изучает их, Рейберн тихо спросил:

— Что вас так расстроило?

— А как вы догадались? — шепотом поинтересовалась Виола.

— Начинаю распознавать симптомы, — ответил он.

Слова эти были произнесены с добродушной улыбкой. Услышав их, Виола мгновенно преобразилась — выражение отчаяния в ее глазах сменилось надеждой.

Никогда Рейберну не доводилось видеть женщину, глаза которой были бы столь выразительны.

Хотя он весьма скептически относился к утверждению некоторых романистов о том, что «глаза — это зеркало души», в отношении Виолы, пожалуй, оно было справедливым.

Но, к сожалению, выражение надежды было мимолетным, как рябь на воде в безветренный день. И вот уже она снова с отчаянием посмотрела на Рейберна и шепотом произнесла умоляюще:

— Прошу вас, помогите мне!.. Я не знаю, что мне делать! И сказать никому не могу…

— Так что же все-таки случилось? — спросил Рейберн. — Расскажите мне обо всем и не забудьте, пока говорите, взять карту — неважно какую, главное — сделать вид, что мы играем.

Она сделала, как он велел, и начала свой рассказ:

— Моя мачеха считает, что лорд Кроксдейл… намерен сделать мне предложение!..

С минуту Рейберн недоверчиво смотрел на Виолу, очевидно полагая, что она шутит, однако, немного подумав, понял, что, по всей вероятности, девушка не заблуждается насчет намерений графа.

Граф ни за что бы не пригласил к себе на уикэнд леди Брэндон и Виолу — собственно говоря, она была единственной молодой девушкой среди присутствующих, — если бы не имел на это каких-то серьезных причин.