— Как мне повезло, что я вас встретила! Я даже не подозревала, что на свете есть мужчина, который способен быть таким добрым и бескорыстным…

— Я думаю, что вы заблуждаетесь, Виола. Наверняка многие мужчины поспешили бы вам на помощь, узнай они, что вы попали в беду, — несколько сухо заметил Рейберн.

Виола поняла намек и взглянула на графа Кроксдейла, который, даже играя в карты, умудрялся не спускать глаз с молодой пары.

— Нет, вы совсем другой! — возразила она. — Когда я с вами, я… ничего не боюсь!..

— Надеюсь, что вы во мне не разочаруетесь, — сказал Рейберн. — От ваших слов я начинаю себя чувствовать рыцарем, который пришел на помощь прекрасной даме!

— Так оно и есть, — с серьезным видом подтвердила Виола. — Вы даже не представляете, что со мной творилось, пока мы сюда ехали! Я чувствовала себя такой несчастной… Не знала, что мне делать…

И, опустив голову, добавила еле слышно:

— Я даже начала жалеть, что та бомба… Ну, помните, у вас дома? Что она не взорвалась — тогда меня бы уже не было на свете…

— Вы не должны так говорить! — запротестовал Рейберн. — Слышите, никогда больше так не говорите и не думайте об этом! Я уже трижды спасал вас, Виола, и знайте, что спасу и в четвертый, и в пятый, и в сотый раз, если только понадобится!..

Виола подняла на него глаза.

— Вы редкий человек, — прошептала она. — Просто не верится, что судьба была так благосклонна ко мне и устроила нашу встречу…

Голос ее дрогнул при этих словах, и это чрезвычайно тронуло Рейберна. Их глаза встретились, и оба долго не могли отвести взгляд.

Рейберн старался убедить себя, что смотрит просто потому, что пытается понять, что именно делает эти глубокие, темные зрачки такими выразительными.

На самом деле была еще одна причина, по которой он не мог отвести глаз от Виолы, — ему снова, как недавно на балконе, захотелось обнять ее, защитить от жестокого мира, успокоить…

Улыбнувшись, Рейберн сказал:

— Не только у вас есть причины быть благодарной. Как я уже сказал, вы в равной степени оказываете услугу мне. С помощью этой помолвки я смогу разрешить некоторые собственные проблемы.

Виола, собравшись с духом, спросила:

— А та красивая леди… ну, та, с которой вы были у маркизы Роухэмптонской… она очень рассердится, когда узнает о нашей помолвке?..

«Этого следовало ожидать», — подумал Рейберн. Такая умная и наблюдательная девушка, как Виола, не могла не понять, что проблема, о которой он упомянул, каким-то образом связана с Элоизой Давенпорт.

Тщательно подбирая слова, он сказал:

— Думаю, что леди Давенпорт будет немного удивлена этим сообщением — впрочем, так же как и гости графа, когда им объявили эту новость несколько минут назад. А вообще-то я бы вам посоветовал не забивать себе голову такими вещами!

— Вы хотите сказать, что мне не стоит говорить о ней? — с детской наивностью спросила Виола.

— Надеюсь, что мы всегда сможем говорить между собой откровенно на любую тему, — ответил Рейберн. — Однако должен заметить, что если мужчина до женитьбы был знаком с дамой, которую в обществе обычно называют «очаровательной леди», его будущей жене лучше как можно меньше об этом знать!

— Понимаю, — задумчиво произнесла Виола, — и прошу вас — если я буду делать ошибки или неправильно себя вести, вы мне сразу же об этом скажите. Мне бы не хотелось, чтобы из-за меня вы попали в неловкое положение…

Рейберн улыбнулся.