— Что ты намен предпринять?

Сестра медленно приближалась к нему — скрещённые на груди руки, бледное лицо, тёмные волосы гладко зачёсаны назад, чёрная длинная юбка и такого же цвета глухая блузка.

— Не знаю. — Он тяжело опустился в кресло у стола и начал массировать лицо ладонями. — А что, по-твоему, надо делать?

— Поговори с ним. — Ливуэта присела на угол стола, не опуская по-прежнему скрещённых рук. «Теперь она всё время ходит в чёрном…»

— Элетиомел не станет со мной разговаривать, — устало произнёс он, откидываясь на спинку кресла, которое сестра иногда называла его «троном». — Я не могу заставить его сделать это.

— Просто ты не знаешь, что нужно говорить, — упрекнула его Ливуэта.

— Хорошо, полностью с тобой согласен, — Он закрыл глаза. — Почему бы тебе не написать ему?

— Разве ты позволишь мне высказаться? Вмешаться в ситуацию, которую даже не пытаешься разрешить сам?

— Мы не можем просто сложить оружие, Ливви, а больше ничего не сработает, поверь мне. Никакие доводы для него не существуют.

— Вы могли бы встретиться лицом к лицу и попробовать уладить дело. — Сестра упрямо тряхнула головой.

— Ливви, парламентёр, которого мы направили к нему, вернулся обратно без кожи! —  Последнее слово он выкрикнул, потеряв всякое терпение и самообладание. Ливуэта вздрогнула и отступила назад; затем, повернувшись, уселась на кушетке, обитой золотистой парчой.

— Прости, — тихо проговорил он, — я не хотел на тебя кричать.

— Даркенза — наша сестра. Мы обязаны как-то помочь ей, принять какие-то меры.

Он обвёл взглядом кабинет, ища поддержки.

— Сколько раз мы говорили об этом, неужели ты… неужели я так неубедителен, а ты… неужели до сих пор неясно? — Он стукнул кулаком по столу. — Мне тоже хочется вызволить её оттуда — не меньше чем тебе! Но сейчас я могу только атаковать, значит, она погибнет.

— Но почему вы не можете договориться? Что произошло между вами? Вы же были друзьями… Разве ты забыл?

Он покачал головой и повернулся к книжным полкам, словно хотел отыскать некое издание, но взгляд его скользил по корешкам книг, не видя их.

— Я не забыл, Ливуэта, — устало произнёс он. — Ничего не забыл.

— Должен быть выход, возможно, ты упустил какой-то вариант, — настаивала Ливуэта.

— Поверь… пожалуйста, поверь, я рассмотрел все варианты.

— Я верила тебе, когда ты говорил, что с ней всё в порядке. — Женщина опустила голову.

— Ты была больна, и я не мог рассказать тебе о том, что случилось с твоей сестрой, это убило бы тебя. Мне казалось, я поступаю правильно. — Он встал с кресла и подошёл к ней. — Именно сейчас нам нужно взаимопонимание, поддержка…

— Ты смеешь просить у меня поддержки? Сейчас, когда наша сестра в плену!

— Чёрт побери! Дело не только в ней, я отвечаю и за других людей — за солдат, преданных мне, за гражданское население, которое доверило именно мне защищать его, я обязан заботиться о городе, об этой чёртовой стране… — Он опустился на колени перед кушеткой. — Ливуэта, пожалуйста… я делаю всё возможное. Поддержи меня, помоги… Командиры хотят атаковать.

— А тебе не приходило в голову, что этот вариант для него окажется неожиданным?

— Сестра на корабле; нам придётся уничтожить «Стабериндо» прежде, чем мы возьмём город.