— Если так будет дальше продолжаться, я точно решу, что это длинноухие колдуны что-то с погодой сделали. Вот помяните мое слово, — он лег на спину и закинул руки за голову. — Чтобы засуха была и весь урожай полег.

— А наши колдуны что, уже даже дожди приманивать разучились? — я наклонился и снял с ног щитки защиты. Мозес скептически покосился на меня и промолчал. Вот-вот, будет думать, прежде чем языком молоть.

Я не стал ограничиваться полумерами и стянул с себя кольчугу, оставшись с обнаженным торсом, рыцари посматривали на меня украдкой, но раздеваться хотя бы до пояса не спешили, стеснялись что ли. А вот обо мне слава бестыдника ходила уже очень давно, так что мне нечего было стыдиться, ничего нового о себе я бы все равно не узнал. На границе поляны остановилась карета, дверь которой тут же распахнулась, и оттуда вывалилась Хеллена. Ее лицо было пунцовым, а торчащие в разные стороны короткие волосы слиплись от пота.

— Мозес, — рыцарь Гроумена, как-то нежданно-негаданно для нас обоих ставший моим адъютантом, приподнялся на локтях и посмотрел на меня. — Я к озеру, немного освежусь. — Он как-то странно на меня посмотрел.

— Может, вам сопровождение выделить, ваше высочество? — что-то обдумав, спросил меня адъютант и, не дожидаясь ответа, заорал. — Громель, озеро глубокое?

— Кошке по колено, если в яму не попасть, — ответил поэтический рыцарь и снова прикрыл глаза, погрузившись в полудрему.

— Брось, Мозес, что может со мной случиться? В крайнем случае, я буду орать, — пообещал я своему адъютанту. Он долго и внимательно на меня смотрел, но потом кивнул.

— Если вы даете слово, что не будете заходить слишком глубоко…

— Не будь ребенком, ты же слышал, в той луже не бывает слишком глубоко, — и я, насвистывая какой-то бравурный марш, направился по тропинке туда, откуда до нас доносился запах воды и чувство прохлады.

Мозес все-таки отрядил двоих воинов ко мне в сопровождение, но они пощадили мою скромность, и встали спиной к озеру на тропинке вне зоны видимости, но так, чтобы слышать все, что происходит на берегу. Я только усмехнулся, раздвинув кусты, и вышел на берег. Как только кусты сомкнулись за моей спиной, я тут же перестал слышать, как переговариваются между собой мои сопровождающие. Интересный эффект, нечего сказать. Но я быстро потерял интерес к этому феномену, потому что передо мной раскинулось озеро. Воды была просто нереально прозрачная, в ней были видны мельчайшие песчинки, а еще она была прохладной, видимо, озеро питали родники. Стянув ботинки, я потрогал воду ногой и едва не застонал от удовольствия. Быстренько скинув штаны и исподнее, оставшись абсолютно голым, вошел в воду, стремясь оказаться там, где она хотя бы дошла до пояса. Так можно и обещание Мозесу сдержать и накупаться вдоволь. Глубина набиралась медленно. Я отошел уже на приличное расстояние от берега, а воды было едва ли мне по бедра. Решив, что озеро все такое, я решил остановиться. Закрыв глаза, зачерпнул воды и, протерев горящую грудь, поплескал воды на лицо.

Я не видел, что рядом раскинулась довольно большая яма. Да даже если бы и видел, то не придал бы этому значения, потому что был абсолютно уверен: плавать я умею, причем очень даже хорошо.

Я так и не понял, что произошло. Сделав всего один маленький шажок, внезапно почувствовал, что дна под ногами нет и тут же ушел под воду с головой. Вместе с водой голову захлестнула паника, которую я никак не мог побороть. Да что же это, я же умею плавать! Но, вместо того, чтобы успокоиться и начать всплывать, я бестолково бил в воде руками и ногами, погружаясь все глубже. Легкие горели огнем и вдох был сделан рефлекторно, независимо от моего желания. Внутрь хлынула вода, я забился еще сильнее, и…

* * *

Детскому смеху вторил серебристый женский.