|
Восьмой, громадный костлявый старик с пышной седой гривой, стоял в сторонке, глядя на копошащуюся человеческую кучу со снисходительным сочувствием. - А ты, дед, что же? - спросил его Эрвин. - Сильные отнимут у слабых, - отозвался тот густым звучным голосом. - Затем сильнейшие отнимут у сильных. Так хочет Господь, так тому и быть вовеки. Эрвин улыбнулся углом рта. - Где-то я это уже слышал. Не в церкви ли Господа Вездесущего? Миссионер с Осанны, надо полагать? За проповеди и загремел, паства заложила? Что ж не продолжаешь? Насчет того, что впоследствии хитрейшие отнимут у сильнейших, и это также угодно Богу? - Господь Вездесущий пребывает повсюду, - был ответ. - Нет в мире ни былинки, ни частицы вне Господа нашего, ни толики малой. Ни мысли, ни поступка, ни шевеления бесцельного, ни дрожи на холоде, ни пота в жару. Бог в каждом человеке во веки веков, аминь. - И поэтому любой поступок человека угоден Богу, следовательно, оправдан? - с иронией спросил Эрвин. Глаза старца гневно вспыхнули. - Богомерзкая ересь сочится из уст твоих! Любой поступок человека и есть поступок Бога! - В том числе приговор суда? - Господь посылает мне испытание, - с неколебимой твердостью ответствовал старик. - Он же пошлет мне спасение ради несения света истины заблудшим душам, погрязшим в неверии и ереси! - Ты Ян Обермайер по кличке Скелет, - сказал Эрвин. - Я слышал о тебе. Зря ты заявился на Хлябь, у нас твоя секта под запретом. Или не знал? - Господь знает, куда посылать своих чад. - Старик величаво отвернулся и стал смотреть на болото. Тем временем схватка за снаряжение подошла к закономерному концу. Над металлическим ящиком, ухмыляясь, возвышался Юст Полярный Волк, и топорик в его руке грозил всякому, кто дерзнет приблизиться. Ближе других к Волку и тоже демонстрируя неудачникам глумливую ухмылку замер в хищной позе Хайме Касада. Совершать без приказа пахана лишние движения он не дерзал, ограничившись перебрасыванием ножа из руки в руку - небрежно и не глядя. Продолжала всхлипывать Кубышечка. - Зря, Юст, - сказал Эрвин. - Тебе такой вес по болоту не снести, да и ему, - лезвием ножа он указал на Хайме, - тоже. Юст будто не слышал его. И демонстративно не замечал. - Вы! - выдохнул он, обращаясь к остальным, и начал цедить медленные слова - словно тянучку жевал: - В первый раз вижу столько слабаков. Саргассово болото сожрет вас в один прием и не заметит. Поэтому тот, кто хочет живым добраться до Счастливых островов, будет слушать меня. Я знаю, как вести себя на болоте, а вы нет. Поняли? Беспрекословно выполнять все, что я скажу. Тогда, может быть, вы останетесь живы. Кто не хочет, пусть убирается. Есть такие? - Я желаю убраться, - сказал Эрвин. - И она. - Он указал на Кристину и на этот раз заслужил беглый взгляд Полярного Волка. - Разве я против? Убирайтесь. - Сперва мы получим свою долю. - Ну так иди и возьми! - ухмыльнулся Юст. Эрвин успел сделать лишь один шаг, прежде чем на него кинулся уловивший движение брови Юста Хайме. Легко уклонившись от ножа, Эрвин ударил мальчишку по шее и не дал ему разбить голову о гранит. Со стороны это выглядело так, будто один споткнулся, а другой неловко поддержал его. Хайме взвыл, когда чужая ступня притиснула его запястье к гранитному щебню, но ножа не выпустил. Голос Эрвина остался ровным: - Не лучше ли тебе поделиться с нами, Юст? Одно мгновение Полярный Волк колебался - метнуть в Эрвина топорик или уступить? По всему было видно, что он не из тех, кто уступает. |
