У Рейвен учащенно забилось сердце, когда ее охранники заняли новые позиции. Она перешла через дорогу и остановилась возле таверны. Сделала вдох и немного оттянула лиф.

Дверь неожиданно распахнулась. Изнутри вырвались чад и шум. На пороге появился высокий джентльмен в дорогом элегантном костюме.

– Хорошо, – протянул он. – Хорошо. Определенно эта ночь будет для меня счастливой.

Рейвен попыталась соблазнить его улыбкой, надеясь, что у нее это получилось.

– Это я счастливая, дяденька.

Дверь за джентльменом закрылась. Он лукаво улыбнулся:

– Я ищу тебя весь вечер, киска.

– Вы? Меня? – пискнула Рейвен и понизила голос: – Это я и мое тело искали вас весь вечер.

Джентльмен достал из кармана золотой соверен.

– Я дам его тебе, киска, – сказал он, – если пойдешь со мной в аллею.

Золотой соверен. Знак маньяка. От испуга сердце ее застучало в неистовом ритме.

– Хорошо, дяденька. Вы красивый джентльмен. – Рейвен специально сделала ударение на последнем слове и взяла у него соверен. – Мне приятно прогуляться по аллее с таким джентльменом. Такие джентльмены, как вы, делают жизнь девушки достойной.

Он обхватил ее за плечи, рывком привлек к себе и потащил за угол. Толкнул ее к стене и… Бах: Мужчина рухнул у ее ног.

От облегчения ей показалось, будто она рухнула рядом с ним. У нее засосало под ложечкой, ослабли колени.

Тьюлип с пистолетом в руке стояла рядом, уставившись на мужчину, потерявшего сознание. Послышались торопливые шаги, и появились Блейз с мастифом.

– Он мертв? – спросила Тьюлип. – Надо вызвать полицейских?

Мужчина застонал. Блейз склонилась над ним.

– Вообще-то пьяные редко ранят сами себя.

– Как мы узнаем, что это маньяк? – спросила Рейвен.

– Забери у него нож, пока он не пришел в себя, – промолвила Тьюлип.

Блейз обследовала его наружные и внутренние карманы. Ничего. Пробежала руками вдоль его тела, обходя деликатные места.

– У джентльмена нет лезвия, – сказала, распрямляясь.

– Значит, это не маньяк, – заключила Тьюлип.

Рейвен с сильно бьющимся сердцем положила золотой соверен мужчине на грудь.

– А теперь давайте отправимся домой, – сказала она.

Глава 15

– Повернись кругом, дорогая.

Белл, стоявшая в приделе собора Святого Павла, послушно исполнила требование мачехи. Отец и пятеро ее незамужних сестер наблюдали за этой завершающей инспекцией герцогини.

Невеста была в подвенечном платье из атласа и шелка цвета слоновой кости, с укороченным лифом и глубоким декольте. Благодаря большим расклешенным рукавам из тонкого, как паутинка, шелка отпала необходимость в длинных перчатках. Свадебный наряд дополняли фата и такие же прозрачные чулки.

К немалому ужасу мачехи, Белл заявила, что ей не нравится изощренная высокая прическа, и настояла на распущенных волосах. И сейчас ее темные волосы ниспадали до талии, как у невест в древние века. Для полноты картины не хватало только кинжала у пояса. Но вместо кинжала в руке у нее был флердоранж.

Флердоранж – символ девственности. Правда, девственность она потеряла, еще когда жила с князем в коттедже. Оранжевые цветы считались также талисманом плодовитости. Но и в них не было необходимости, поскольку Белл уже зачала.

– Очень изящно. – Герцогиня Инверари обратила свой взгляд на волосы Белл. – Даже со старомодной прической.

Сестры Фламбо захихикали. Герцог улыбнулся жене.

– Это будет бракосочетание десятилетия, – промолвила герцогиня.