Теперь ни один мужчина не захочет ее. Она никогда не выйдет замуж. Никогда не родит детей. Никогда не познает счастья иметь свою собственную, любящую семью.

Впереди бесконечно длинные годы одиночества. Белл перевела взгляд на дверь. На пороге появилась Фэнси.

– Тебя хочет видеть барон Уингейт, – сказала она.

– Каспер? – удивилась Белл.

– Князь Степан виделся с ним этим утром, – сообщила Фэнси. – Но тебе нет нужды принимать барона или кого-либо еще в таком состоянии.

Несколько долгих секунд Белл задумчиво рассматривала узор на ковре.

– Я предпочитаю быстрее покончить с этим, – сказала она наконец.

– Откуда ты знаешь, что барон…

– Я знаю Каспера. – Белл улыбнулась и прикрыла волосами рану. – Касперу не нужна жена со шрамом.

– Если он тебя любит, шрам не препятствие. – С этими словами Фэнси выскользнула из двери.

В следующее мгновение появился Каспер.

– О, бедняжка моя. – Он сел рядом с Белл и притронулся к ее руке. – Я так виноват перед тобой, дорогая.

– Не вини себя, Каспер, – сказала Белл, похлопав его по руке.

– Я с облегчением вздохнул, – продолжал он, – зная, что этот негодяй не изнасиловал тебя, – продолжал он. – Я не перенес бы этого надругательства. Да и мама не позволила бы мне жениться на тебе.

– А разве обезобразить лицо не насилие? – Белл в гневе сжала кулаки.

Мама… мама… мама. Белл с души воротило от этой властной, претенциозной женщины, прикидывающейся заботливой матерью.

– Позволь мне взглянуть на твою рану, Белл. – Каспер протянул руку, чтобы отвести волосы от ее лица.

Белл схватила его запястье, останавливая его руку. Ее фиалковый взгляд скрестился со взглядом Каспера. Теперь только любящий мужчина мог хотеть ее.

– Приготовься, Каспер, – сказала она, задерживая на нем взгляд и следя за выражением его лица. – Я больше не самая красивая из семи красавиц, как ты однажды сказал.

– Чепуха! Дорогая, ты всегда будешь…

Белл убрала волосы со щеки. Шок на лице Каспера сменился отвращением.

– Рана затянется, – сказал Каспер, отведя взгляд. – Я должен был проводить тебя в дом.

Белл решила, что настал момент прояснить намерения барона.

– Останься мы наедине, – сказала она, – это было бы слишком большим искушением. А я хочу в первую брачную ночь быть девственницей.

Наступило неловкое молчание. Наконец Каспер нарушил его:

– Видишь ли, дорогая, дело в том, что… – он замялся, – мама считает, что мы не подходим друг другу. Не может смириться с тем, что твои мать и отец… – Каспер осекся.

– А твоя мать – дочь священника!

– Если бы твой отец признал тебя, возможно, мама изменила бы свое мнение, – перестраховался Каспер.

– Если бы мой отец признал меня, – парировала Белл, – я никогда бы не снизошла до брака с простым бароном.

Она услышала приглушенное хихиканье. Фэнси с князем Степаном подслушивали в коридоре.

– Дай мне время, я попытаюсь переубедить маму, – сказал Каспер. – Если ты меня любишь, несколько недель вряд ли имеют значение.

Каспер – трус, прячется за материнской юбкой. Ищет любой предлог, чтобы не жениться на ней.

– Хоть несколько недель, хоть несколько месяцев – мне все равно.