— Езжай, потряси ее как следует, а я здесь прикрою, — велел Любимов.

— Потрясу уж… А его все равно домой нельзя. Из-за болонок. Васька умолял.

Он тоже глянул в зеркало. Мятая рубаха, свалявшиеся волосы, похмельная небритость… Он бы себя такого в приличный ресторан не пустил.

— Езжай-езжай… — поторопил Любимов. — Не тяни. А я еще кофе выпью.

Шериф бежал медленно, через каждые полминуты останавливался и оборачивался на хозяина. Что толку бегать? Шашлыка больше не дают. Домой пора. Дома есть хотя бы «Роял канин».

Семен тоже хотел домой. Все хотели домой.

— Видишь, след потерял. Так себе был след, Вася.

— Собака, значит, хорошая, а след так себе? — возмутился Рогов.

— Собака отличная!

— Ну пусть еще понюхает. Напоследок, — попросил Рогов.

— Ну, давай, — устало согласился Семен. Взял у Рогова попоны, дал понюхать собаке. Та скривилась, но понюхала. И вдруг взяла с места в карьер. Рванула к тающему в вечернем воздухе жилому массиву.

— Есть контакт! — просиял Семен. — Сейчас мы твоих болонок…

Шериф обежал вокруг дом, рванул в ближайшее парадное, понесся вверх по лестнице, высунув толстый язык. По цвету языка определяется здоровье собаки. У Шерифа язык хороший, розовый. Собака была здоровая и на пятый этаж взлетела легко. Рогов и Семен тоже высунули розовые языки, но им подъем дался сложнее.

Шериф встал на задние лапы, уперся передними в дверь, залаял.

— Здесь! — выдохнул Семен. — Звони!

Рогов нацелился звонить, но осекся. Сказал вместо этого:

— Ёшкин кот!

— Зачем кот? — не понял Семен.

— У меня ключ есть…

— Ключ?!

— Знаешь, чья это дверь? — сполз по стене Вася.

— Бомжей.

— Егорова…

Шериф заурчал, требуя вознаграждения. И был по-своему прав.

— Чего же ты не сказал? — взорвался Семен. — Зачем мы сюда лезли?!

— Да тут все дома одинаковые… Не узнал. Мы же из-за угла вывернули. А собака сразу в подъезд…

— Ага, собака виновата, — насупился Семен.

— Нет, что ты, собака суперская… — заторопился Вася. — Просто подлость закона.

— Чего «подлость»?

— Закон подлости, в смысле…

— Все, на сегодня закругляемся, — сурово сказал Семен. — А утром еще разок попробуем.

Рогов облегченно вздохнул. Он боялся, что Семен вообще больше не согласится.

С сетевой зависимостью Виригин решил бороться радикальными дедовскими методами. Выдернул шнур из розетки. Хорошо бы еще было отверткой внутрь тыкнуть, памятуя о передовом опыте Семена. Но нехорошо — казенное имущество.

Трудная это вещь — Интернет. Как дети малые с ней справляются? Голова пухнет. Глаза болят.

Сегодня Виригин изучал свой гороскоп. Гороскопов в Интернете оказалось больше, чем звезд на небе. Они навзрыд друг другу противоречили. До конца года Виригину предрекали личную трагедию, новую любовь и скорбное бесчувствие одновременно. Много вечеров у домашнего очага и длительное путешествие. Удача в бизнесе соседствовала с предостережением от деловой активности. А жить Виригину, оказывается, следовало на Урале, на Аральском море или на Балхаше. В крайнем случае — в Индии или Тибете. Далековато. Лучше бы всего этого не знать.