«Как небеса, твой взор блистает…»

         Как небеса, твой взор блистает

         Эмалью голубой,

         Как поцелуй, звучит и тает

         Твой голос молодой;

         За звук один волшебной речи,

         За твой единый взгляд,

         Я рад отдать красавца сечи,

         Грузинский мой булат;

         И он порою сладко блещет,

         И сладостней звучит,

         При звуке том душа трепещет

         И в сердце кровь кипит.

         Но жизнью бранной и мятежной

         Не тешусь я с тех пор,

         Как услыхал твой голос нежный

         И встретил милый взор.

«Она поет – и звуки тают…»

         Она поет – и звуки тают,

         Как поцелуи на устах,

         Глядит – и небеса играют

         В ее божественных глазах;

         Идет ли – все ее движенья,

         Иль молвит слово – все черты

         Так полны чувства, выраженья,

         Так полны дивной простоты.

Дума

         Печально я гляжу на наше поколенье!

         Его грядущее – иль пусто, иль темно,

         Меж тем, под бременем познанья и сомненья,

         В бездействии состарится оно.

         Богаты мы, едва из колыбели,

         Ошибками отцов и поздним их умом,

         И жизнь уж нас томит, как ровный путь без цели,

         Как пир на празднике чужом.

         К добру и злу постыдно равнодушны,

         В начале поприща мы вянем без борьбы;

         Перед опасностью позорно-малодушны,

         И перед властию – презренные рабы.

         Так тощий плод, до времени созрелый,

         Ни вкуса нашего не радуя, ни глаз,

         Висит между цветов, пришлец осиротелый,

         И час их красоты – его паденья час!

         Мы иссушили ум наукою бесплодной,

         Тая завистливо от ближних и друзей

         Надежды лучшие и голос благородный

         Неверием осмеянных страстей.